[Stranger]

Наш пострел везде поспел

Дом был, стоял добрым порядком и на гладком месте, как на бороне.
В дому отец жил с сыновьями.
Старших и врать не знай, как звали, а младшего всё Шишом ругали.
Время ведь как птица: летит - его не остановишь. Вот Шиш и вырос. Братья - мужики степенные, а он весь - как соврас без узды. Такой был Шиш: на лбу хохол рыжий, глаза как у кошки. Один глаз голубой, другой как смородина. Нос кверху.
Начнёт говорить, как по дороге поедет: слово скажет - другое готово.
А ловок был - в рот заедет да и поворотится.
Рано Шиш начал шуточки зашучивать. У них около деревни, в лесу, барин с барыней землю купили. Домок построили, садик развели. До людей жадные и скупые были, а между собой жили в любви и согласье, всем на удивленье. Оба маленькие, толстые, как пузыри. По вечерам денежки считали, а днём гуляли, сады свои караулили, чтобы прохожие веточки не сорвали или травки не истоптали. У деревенских ребят уши не заживали всё лето - старички походя дрались, а уж друг с другом одни нежности да любезности.
Шиш на них давно немилым оком смотрел:
- Ужо я вам улью щей на ложку!
И случай привёлся. Забралась в лес старушонка из дальней деревни за грибами. Ползала, ширилась да и заблудилась.
И заревела:
- О-о! Волки съедят!
Шиш около шнырял:
- Бабушка, кто тебя?
- У-у, заблудилась!
- Откуда ты?
- Из Горелова.
- Знаю. Выведу тебя, только ты мне сослужи службу…
Шиш и привёл её к барской усадебке:
- Видишь, в окне баринок сидит, спит за газетой?
- Ну, не слепая, вижу.
- Ты постучи в окно. Барин нос выставит, ты тяпни по плеши да скажи: "На! Барыне оставь!"
- Как же это я благородного господина задену? Они меня собаками затравят!
- Что ты! Они собак не держат, сами лают.
- Ну, что делать, не ночевать в лесу…
Побежала старуха к дому, стукнула в раму:
- Барин, отворьте окошко!
Толстяк высунулся, кряхтит:
- Кто там?
Старушонка плюнула в ладонь, размахнулась да как дёрнет его по плеши:
- На! Барыне оставь!

А сама от окна - и ходу задала.
Ну, её Шиш на Русь вывел.
Этот баринок окошко захлопнул, скребёт затылок, а барыня уж с перины ссыпалась:
- Тебе что дали?
- Как - что дали?..
- Я слышала, сказали: "На, барыне оставь".
- Ничего мне не дали!
- Как это ничего? Давай, что получил.
- Плюху я получил.
- Плюшечку? Какую? Мяконьку?
- Вот какую!
И началась тут драка.
Только перья летят.
Вот что Шиш натворил.

Доход не живет без хлопот

Вот отец пристарел. Братья волю взяли, дом на себя и скот на себя отобрали. Отцу говорят:
- При твоём худом здоровье первое дело - свежий воздух. Ты теперь ночуй в сарае, а день гуляй по миру. Под одним окошечком выпросишь, под другим съешь.
А Шишу дали коровку ростом с кошку, удоя с ложку:
- Вот это тебе, братец, наделок. И вообще - люби нас, ходи мимо.
Отец сидит на крыльце, не смеет в избу зайти. У Шиша в сердце как нож повернулся. Он отца в охапку:
- Тятенька, давай заодно жить! Есть - пополам, и нет - пополам. А братцам дорогим я отсмею насмешку, припасу потешку!.. Тятенька, ты меня дожидайся, а я пойду эту коровёнку продавать.
Шиш лесом идёт, а дело к вечеру. И гроза собралась, близко громыхнуло. На ночь мокнуть неохота, Шиш и сунулся в боковую тропиночку, в дебрь, где бы лесину, ель погуще найти. Он в лесу не боится. Шагов сотню скупил - в ельнике дом стоит. Еле доколотился.
Старуха открыла:
- О, куда ты, парень, попал! Уваливай, пока жив.
- Бабинька, пусти, где коровке хоть перестоять грозу.
- Дитятко, уходи: разбоем хозяева-то живут.
А к воротам ещё двое бегут. Шиш сразу узнал - два богатея из соседнего села. Кричат:
- Эй, бабка, где тут дождь переждать?
Что будешь делать! Старуха и спрятала всех в подполье:
- Только уж чтобы ни кашлянуть, ни дохнуть, ни слова не сказать, как хозяева придут. Убьют и меня с вами.
Под полом Шиш их спрашивает, будто не знает:
- Вы чьи? Куда?
Те не смотрят на него:
- Со всяким сбродом не разговариваем!
Тут над головами затопали, заходили… Разбойники приехали. Там у них питьё пошло, еда. Напились пьяны, песню запели: "Не шуми, мати-дубравушка…"
Тут Шиша как шилом подняло.
- Ах, люблю! Даже до слёз! Запою и я с ними…
Купцы его в охапку:
- С ума тебя скинуло, собаку?
- Заткни глотку! Убьют!
- Ох, не осудите меня! Я певец природный. Запою!..
- Молодой человек, не сгубите! Возьмите деньгами! По десятке дадим!
- А уж по сотне не дадите?
- Подавись сиротским! На!
Шиш деньги убрал в карман, сел в уголок, будто спит.
Не успели купцы кисеты завязать, наверху плясовую грянули - "барыню".

Ух, барыня не могу!
Комар ступил на ногу…

Шиш к купцам:
- Рабы божьи, теперь не вытерплю! Я на то родился, чтобы плясать. Ух!..

Ходи, хата, ходи, хата!
Ходи, курица хохлата!..

Купцы у него на ногах повисли:
- Возьми что хошь, пожалей не нас - сироток наших! Благодетель, не погуби!
- Так уж, чтоб вам не обидно, ещё по сотне с человека.
Вот у Шиша четыреста рублей, да всё золотыми.
А наверху-то и учуяли, что под полом неладно. Дрогнули разбойники:
- О, согрешили, грешники! Бесы в доме завелись! Не будет боле удачи…
Старуха слышит - на ней каждый трепок трясётся:
- Я, хозяева, бесов-то выживать туда человека запустила…
- Какой человек?
Шиш это услышал, он всех смелее, и лезет из подполья.
Разбойники к нему:
- Ну что? Благополучно ли? Всех ли бесов-то выжил?

[Stranger]

Шиш и смекнул:
- Пятерых выжил, двое остались больших. Те там подпольем ушли, этих надо избой выпускать…

- Молодец, выведи напасть! Отблагодарим тебя.
- Не стоит благодарности. Давайте кудели да огонька. Сами зайдите за печь, чтобы, как полетят, вас не задело.
Сам Шиш спустился под пол.
- Ну, купцы, я с вас взял по два ста, а разбойники вас найдут и душу вынут. А за ваши деньги я вас отблагодарю.
Вот Шиш обоих купцов куделей замотал по одежде:
- Как я вас подожгу, вы и летите избой да на улицу.
Чиркнул спичкой, вспыхнула кудёля. Взвились купцы по лесенке, да в избу, да в сени, да на улицу. А там после грозы лужа. Они в эту лужу. Даже одежда не затлела. Да скорее в лес, да домой.

А разбойники не скоро в себя пришли:
- О, молодой человек! И не видали мы на веку такого страху…
- О, коль страшно у бесов огненно-то видение! О, погубили мы свои душеньки, уготовали себе вечный огонь!..
- Руку даю, что эти черти боле к вам не прилетят, не досадят.
- Тебя как благодарить-то?
- Да вот строиться собрался…
- Держи сотенную. За такую услугу сто рублей - плёвое дело.
А коровку Шиш старухе ихней подарил.
Шиш домой пришёл. Деньги на стол, считать начал. Сбился, опять снова. Братья около, рот раскрыли, стоят…
- Шиш, откуда таково богатство?
- А прихожу на рынок, а у меня коровёнку из рук рвут. Пять сот за шкурёнку дали.
Братья в хлев. От жадности трясутся. Коров колют и шкуры с них дерут. Запрягли пару коней да в город с кожами. Стояли-стояли в кожевенном ряду… Кто-то подошёл:
- Почём шкура?
- Сто… нет, триста… пятьсот рублей!
Покупатель глаза выпучил да бегом от них.
Народ собрался, пальцами кажут:
- Глядите-ко, безумные приехали. За коровью шкуру сотни просят…
Вернулись братья домой да на Шиша с кулаками.
- Обманыва-а-ать?!
- Да что с вами? Что?
- Да ведь нас весь рынок дураками почтил!
- Да вы в каком ряду стояли?
- Как в каком? В кожевенном!
- А я в галантерейном.
Братья на другой день в галантерейном стояли. Публика ходит чистая. Барыни братьев ругают, городовые их гонят.
Один кто-то спросил опять:
- Да почём шкура-то?
- А вот третьего дня за маленькую шкурёнку пятьсот давали, дак уж у нас неужели дешевле!
Тут уж их в шею натолкали. До самой заставы с присвистом гнали. Кричат мальчишки:
- Самашеччих везут! Самашеччих везут!
Прикатили братья домой, кони в мыле.
- Подать сюда злодея, всегубителя, разорителя!..
Не успел Шиш увернуться. Бочка во дворе стояла. Шиша в неё заколотили, да с берега в реку и ухнули. Пронесло бочку с версту, да к берегу и прикачало.
Шиш и слышит, что по берегу кто-то с колокольчиком едет. Шиш и заревел:
- О-о-о! Ни читать, ни писать, ни слова сказать, а в начальники ставят!
А с колокольцем-то ехал становой с бедной деревни подати выколачивать. Он с тройки да под угор:
- Я знаю читать, и писать, и слово сказать! Я в начальники годен. Кто здесь?
- Я! В бочке сижу.
Становой дно выбил. Шиш вылез.
- В начальники силом ставят, а я бы другому уступил.
- Возьми отступного. Я в начальники горазд.
- А давай меняться. Вы в бочку залезете - в начальники вас направят на мою должность, а я ваших лошадок с кибиточкой - себе.
- Согласен. Хлебна ли должность та?
- Обзолотиться можно.
- Заколачивай скорее. Жив-во!

Забил днище Шиш да как пнёт бочку ту! Ух, она в воду полетела, поплыла…
А Шиш домой на тройке подкатил.
Братья под кровати лезут:
- У-у, утопленничек, не ешь нас!
- Что вы, дикие! Глядите-ко, мне там каких лошадок выдали!
- Где выдали-то?
- Куда меня спихнули, там.
Братья коней гладят. От зависти руки трясутся.
- Шишанушка! У нас вон бочка порожняя…
- Ну, порожняя, вижу.
- Мы бы в бочку ту… да в речку ту… Не откажись. Тоже хоть по конику бы!
- Да что ж, можно. Неужели для братьев единоутробных пожалею?
О, сколь тяжело было бочку ту катить! А те там сидят - торопят:
- Кати круче! Всех хороших-то упустим.
Опять с горы как дунет их Шиш…
Поехали братаны вниз по матушке по Волге, по широкому раздолью. Выплеснуло их в Нижнем, у ярмарки. Лавку там себе поставили. В домашнюю сторону и смотреть перестали.
А Шиш с отцом зажил. Он до отца хороший стал, ласковый. Отец его залюбил.

[Stranger]

[h=2]Шиш и трактирщица[/h]По свету гуляючи, забрёл Шиш в трактир пообедать, а трактирщица такая вредная была - видит, человек бедно одет, и отказала:
- Ничего нет, не готовлено. Один хлеб да вода.
Шиш тому рад:
- Ну, хлебца подайте с водичкой.
Сидит Шиш, корочку в воде помакивает да посасывает. А у хозяйки в печи на сковороде гусь был жареный. И сдумала толстуха посмеяться над голодным прохожим.
- Ты,- говорит,- молодой человек, везде, чай, бывал, много народу видал, не захаживал ли ты в Печной уезд, в село Сковород-кино, не знавал ли господина Гусева-Жареного?
Шиш смекнул, в чём дело, и говорит:
- Вот доем корочку, тотчас вспомню.
В это время кто-то на хорошем коне приворотил к трактиру.
Хозяйка выскочила на крыльцо, а Шиш к печке. Открыл заслонку, сдёрнул гуся со сковороды, спрятал его в свою сумку, сунул на сковородку лапоть и ждёт…

Хозяйка заходит в избу с проезжающим и снова трунит над Шишом:
- Ну что, рыжий, знавал Гусева-Жареного?
Шиш отвечает:
- Знавал, хозяюшка. Только он теперь не в Печном уезде, село Сковородкино, живёт, а в Сумкино-Заплечное переехал.
Вскинул Шиш сумку за плечо и убежал с гусем.
Трактирщица говорит гостю:
- Вот дурак мужик! Я ему про гуся загадала, а он ничего-то не понял… Проходите, сударь, за стол. Для благородного гостя у меня жаркое найдётся.

Полезла в печь, а на сковороде-то лапоть!

[h=2]Шиш показывает барину нужду[/h]Зима была лютая. Выскочил Шиш однажды на улицу, выдернул жердь из огороды и стал рубить. А мимо проезжают барин с барыней на тройке:

- Эй, мужик! Зачем забор на дрова рубишь?
- Не я рублю - нужда рубит!
- Что значит нужда?
- Неужто нужды не видали?
- А она что, где?
- Где? В чистом поле, под горкой.
- Мы желаем посмотреть. Проводи нас туда заместо прогулки.
Люди бы за ум, а Шиш за дело.
Уселся в господские сани и поехал в чисто поле.
Ехал, ехал, дале надоело.
Остановил коней:
- Дальше конями не проедешь. Ежели угодно, полем пройдитесь пешком. Нужда - она вон где: вправо, четвёрта горочка слева, куда галка полетела…
Господа из саней вылезают:
- Эй, мужик! Мы прогуляемся туда, а ты покарауль тройку.
- Пожалста.
Вот и полезли барин с барыней по снегу. К горке подойдут, другу завидят, эту осмотрят, вдали четвёрта мерещится. А нужды этой, кабыть, не сидит нигде…
Ну, они бродят, а Шиш своё дело правит. Тройку выпряг, на коренника сел да с конями в свою деревню ускакал. Сани в поле на дороге покинул.
А барин с барыней бродят по колено в снегу да по пояс ныряют. Умаялись, упыхались. К вечеру еле-еле по старым своим следам на дорогу к саням выгреблись.
Сани-то на месте, а лошадей нет.
И поругались, и поплакали… Вот где нужда-то!
Барин говорит:
- Придётся вот что: ты за одну оглоблю возьмись, я за другую. Так и повезём сани!
Барыня не слушает:
- Ни за какую оглоблю я браться не намерена! Хочешь, так впрягайся, а я, в крайнем случае, сбоку, впристяжку.
Делать нечего, впрягся барин в корень, а барыня впристяжку. Поволокли сани. Подвезут да отдохнут, подъедут да посидят.

[Stranger]

Заблудилися в великих снегах.
Очень хорошо они теперь нужду узнали!

Шиш по своим делам в город пошёл. Дело было летом, жарко. Впереди едет дядька на лошади. Шиш устал, ему хочется на лошадке подъехать. Он и кричит этому дядьке:
- Здравствуйте, Какой-то Какойтович!
Дядька не расслышал, как его назвали, только понял, что по имени и отчеству. Он и кричит Шишу:
- Здравствуйте, молодой человек!
А Шиш опять:
- Как супруга ваша поживает, как деточки?
Дядька говорит:
- Благодарим вас, хорошо живут. А если вы знакомый, так присаживайтесь на телегу, подвезу вас.
Шишу то и надо, сел рядом с дядькой. А Шиш молча сидеть не может. Он только тогда молчит, когда спит.
Он говорит:
- Дяденька, давайте играть в рифмы.
- Это что такое - рифмы?
- А давайте так говорить, чтоб складно было.
- Давай.
- Вот, дяденька, как твоего папашу звали?
- Моего папашу звали Кузьма.
Шиш говорит:

Я твоего Кузьму
За бороду возьму!

Дядька говорит:
- Это зачем же ты моего папашу за бороду брать будешь? Шиш говорит:
- Это, дяденька, для рифмы. Скажи, как твоего дедушку звали.
- Моего дедушку звали Иван.
Шиш говорит:

Твой дедушка Иван
Посадил кошку в карман.
Кошка плачет и рыдает,
Твово дедушку ругает.

Дядька разгорячился:
- Это зачем мой дедушка будет кошку в карман сажать? Ты зачем такие пустяки прибираешь?

[Stranger]

- Это, дяденька, для рифмы.
- Я вот тебе скажу рифму: тебя как зовут?
- Меня зовут… Федя.
Дядька говорит:

Если ты Федя,
То поймай в лесу медведя,
На медведе поезжай,
А с моей лошади слезай!

- Дяденька, я пошутил. Меня зовут не Федя, а Степан. Дядька говорит:

Если ты Степан,
Садись на аэроплан.
На аэроплане и летай,
А с моей лошади слезай!

- Дяденька, это я пошутил. Меня зовут не Степан, а… Силантий.
Дяденька говорит:

Если ты Силантий,
То с моей лошади слезантий!

- Что ты, дяденька, такого и слова нет - "слезантий".
- Хотя и нет, всё равно слезай!
Шишу и пришлось слезать с телеги. Так ему и надо. Если тебя добрый человек везёт на лошадке, ты сиди молча, а не придумывай всяких пустяков.

[h=2]Шиш-сказочник[/h]Вот вы сказки любите, а Шишу однажды из-за сказок беда пришла. Дело было осенью, время к ночи, и дождь идёт. По дороге деревня. Надо где-то переночевать. Шиш в один дом постучался - не открывают. В другой дом поколотился - не пускают. Шиш в третью избу стучится:
- Пустите ночь переночевать!
Хозяин говорит:
- А ты сказки сказывать мастер?
Шиш говорит:
- Слыхал маленько.
Хозяин говорит:
- Маленько нам ни к чему. А если разговору на всю ночь хватит, тогда заходи. А нет - до свиданья.
Шишу деваться некуда. Зашёл в избу. Хозяин постелился на лавке, хозяйка залезла на печку, работник ихний на полу. А Шишу, извольте радоваться, поставили середи избы стул - сиди рассказывай всю ночь…
Мы бы с вами загоревали, а Шиш деловой человек. Он говорит:
- Ладно, буду сказывать всю ночь, только под таким условием: кто меня хотя одним словом перебьёт, тому и сказку дальше говорить. Согласны?
Все ответили:
- Согласны, согласны!
Шиш начал:
- Как у вас на селе мужики поголовно все дураки… Как у вас на селе мужики поголовно все дураки…

Говорил, говорил - раз двести это слово повторил. Хозяин терпел-терпел, далее разгорячился:
- Невежа ты, невежа! Я тебя ночевать пустил, а ты нас дураками называешь!
Шиш говорит:
- Хозяин, ты меня перебил, тебе и сказку дальше говорить.
Хозяин начал сказку:
- Чур, не перебивать… Дурак будет тот, кто тебя ночевать пустит, а я тебя никогда не пущу… Дурак будет тот, кто тебя ночевать пустит, а я тебя никогда не пущу…
Говорил, говорил - раз двести эту речь повторил.
Хозяйка на печи разбудилась, заругалась:
- Беда с вашими сказками! Ночью спокою нету…
Хозяин за жену сграбился:
- Ты меня перебила, тебе и сказку говорить.
Не могла старуха отдуться, сказку заговорила:
- Каков хозяин дурак, такого и ночлежника пустил… Каков хозяин дурак, такого и ночлежника пустил…
Говорила, говорила - раз сотню это слово повторила.
Работник на полу разбудился, забранился:
- День на вас работай, и ночью от вас спокою нету!..
Хозяйка на него мухой пала:
- Ты меня перебил, тебе и сказку говорить.
Работник сказку заговорил:
- Как не спали мы с вечера, так не спать нам и до свету: скоро надо на работу идти… Как не спали мы с вечера, так не спать нам и до свету: скоро надо на работу идти…
До рассвета работник это слово говорил.
Шиш заметил, что в оконцах утро синеет, светло стало, схватил шапку да бегом из этого дома.