Старый 08.01.2018, 03:14 #1
Сэр с ЧИАССР Сэр с ЧИАССР вне форума
Платина
Аватар для Сэр с ЧИАССР
 
 
Регистрация: 27.11.2017
Адрес: grozny
Сообщений: 4,039
Вес репутации: 1681
Сэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможно
По умолчанию Чеченский Даль - Ахмат Мациев

Чеченский Даль...
Автор - Залпа Берсанова..

Истинное мужество выражается в спокойном самообладании и в невозмутимом выполнении своего долга, невзирая ни на какие бедствия и опасности.

Д. Локк.


Один из предновогодних вечеров 1902 года. В огромном доме на улице Барятинской, что в центре Грозного, идет пир горой. Купец 1-й гильдии Геха Мациев празднует рождение сына. Со всех концов Кавказа – Дагестана, Осетии, Кабарды – съехались гости, чтобы разделить с другом эту радость.

До поздней ночи затянулось веселье. Гости поют и танцуют, произносят пышные тосты в честь новорожденного, желают, чтобы он вырос таким же добрым, общительным и щедрым, как свой отец.

Никто из присутствующих даже не подозревает о том, что этот просторный и гостеприимный дом спустя годы станет мрачной тюрьмой, а младенец, беззаботно лежащий в люльке, улыбаясь миру, в который пришел, – одним из ее самых многострадальных узников…

Мальчика назвали Ахматом. Он рос очень любознательным ребенком. Не доставлял родителям хлопот, встревая в уличные драки. Водил дружбу лишь с книгами, которые отец привозил отовсюду, где бывал по своим купеческим делам. А ездил Геха и в Польшу, где наладил связи с мануфактурой в г. Лодзи, и в Дагестан – с кумыкскими князьями имел не только деловые отношения, но и куначеские. Часто ездил в Кабарду – кабардинские князья всегда были рады другу-чеченцу.

В многодетной семье Мациевых всегда было многолюдно и шумно, особенно, когда приезжали дочери со своими детьми и новыми родственниками. Какая только речь ни звучала в этом доме! И чеченская, и кумыкская, и осетинская, и кабардинская. Неудивительно, что Ахмат с детских лет проявил интерес к языкам, особенно к родному, чеченскому.

Ахмат всегда имел при себе записную книжку, в которой записывал все услышанные новые слова. Эту привычку держать при себе записную книжку и химический карандаш он сохранит на всю жизнь, даже когда будет отбывать срок в местах заключения.

Окончив в четырнадцать лет Грозненское реальное училище, всю свою остальную жизнь Ахмат посвятит изучению родного языка, который, как он признается позже, любил до безумия. И эту любовь знаменитый ученый подтвердил всей своей жизнью – тяжелой, порой драматичной… Реальное училище, в котором учился юный Ахмат, располагалось в трехэтажном здании общей площадью 2000 квадратных метров. Этот особняк отец Ахмата – Геха Мациев в начале ХХ века предоставил для образовательных нужд Грозного.

Меценатской деятельностью занимались и другие родственники Гехи. Его брат Моца был купцом первой гильдии. Он обладал широкими торговыми связями. Целый квартал в Грозном по улице Партизанской был занят его магазинами. Моца отличался большой щедростью. Для наследников он выстроил в Грозном большой дом со своими инициалами – М.М. И родственников своих не обошел вниманием – для них он покупал дома в селе Шали. До сих пор на границе Чечни и Дагестана стоит мечеть, построенная на средства Моцы. Это было проявление заботы о верующих, которые бывали здесь проездом.

Однако большевики, пришедшие к власти в 1917 году, не учли заслуг Мациевых. Все их имущество было конфисковано. «Оказывается, не для себя добро наживал, а для Советской власти», – иронизировал Эльмурза Мациев, брат Гехи и Моцы.

1917 год перевернул все…

Дом знаменитого купца Гехи Мациева, из окон которого горожане часто слышали веселый смех и звуки гармоники, НКВД превратит в одну из своих тюрем, и даже толстые стены дома не в силах будут заглушить крики и стоны подвергавшихся жестоким пыткам заключенных.

Трудно было людям благородным и поистине интеллигентным понять и принять происходившие на их глазах безумные перемены, смириться с проявлением чудовищной жестокости и цинизма.

Юный Ахмат не мог понять, за что их выселили из собственного дома, за что расстреляли некоторых его родственников, а другие – вынуждены были уехать за границу. Многое изменилось в жизни Ахмата. Неизменной осталась лишь его любовь к родному языку, который стал для него своего рода духовным убежищем. Помните у Тургенева: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины, ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык. Не будь тебя, как не впасть в отчаяние при виде того, что совершается дома…»

То же самое мог бы сказать в те годы о своем родном языке Ахмат Мациев.

Начинал он почти на пустом месте. Никаких лексикографических работ в то время не было, за исключением небольшого чеченско-русского словарика (около 1000 слов), изданного известным кавказоведом П.К. Усларом в качестве приложения к «Грамматике чеченского языка».

После Октябрьской революции чеченский язык испытывает острый недостаток в словарях, которые отражали бы преобразования, происшедшие в жизни и духовной культуре вайнахов.

Особенно быстро начала обогащаться лексика, так как издание учебников и учебных пособий на родном языке, переводы политической и художественной литературы привнесли в вайнахские языки целые слои русской и интернациональной лексики. Новая жизнь, а с нею – новые понятия и названия реальной действительности, способствовали возникновению в вайнахских языках новых слов, а также расширению семантики старых. Перед исследователями вайнахских языков встала задача поиска новой лексики и грамматических моделей, отражавших эти преобразования. За короткий промежуток времени чеченский язык, развиваясь и обогащаясь за счет, главным образом, лексики русского языка, занял достойное место среди младописьменных языков народов Советского Союза.

Большой вклад в создание и развитие чеченской письменности внес молодой ученый Ахмат Мациев.

В поисках материала по чеченской лексике он ездил по селам Итум-Калинского, Чеберлоевского районов, вдоль и поперек обошел равнинную Чечню. Он выверял правильное правописание и значение того или иного слова, получал у старожилов сведения об архаизмах (устаревших словах), уточнял их смысл. Попутно собирал чеченские пословицы и поговорки, крылатые фразы. Отдельно записывал слова и выражения, связанные с древними поверьями чеченцев.

Вся эта кропотливая работа вылилась в солидный труд – широко известный Чеченско-русский словарь, увидевший свет в 1927 году. Автору первого Чеченско-русского словаря было всего 25 лет! Работу над ним он продолжал вплоть до 1937 года, пока не оказался в застенках НКВД…

В 1930 г., несмотря на молодой возраст, А. Мациева приняли на должность заведующего сектором языка Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы.

В 1931 году, решением бюро обкома, он был назначен руководителем авторской группы по составлению «Грамматики чеченского языка», которая увидела свет в Грозном в 1933 г. с предисловием Абдурахмана Авторханова. Главную работу над ней провели первый чеченский ученый-лингвист Халид Яндаров и лексиколог Ахмат Мациев.

В 1925-1937 гг. основой чеченской письменности была латинская графика. Мациев принимал участие в составлении алфавитов на латинской и русской основе, разработке орфографии чеченского литературного языка. В те годы деятельность лингвиста была очень плодотворной. Из-под его пера выходят буквари, учебники чеченского языка, сборники упражнений по правописанию. Мациев заявил о себе как талантливый, работоспособный ученый, к тому же он был благородным, поистине интеллигентным человеком. Именно на таких ярких представителей национальной интеллигенции начали свою охоту вездесущие ищейки из НКВД.

Пролетарское государство относилось к интеллигенции крайне подозрительно. В обществе нагнетались «анти-интеллигентские» настроения. Проработки «несознательных элементов» – на партийных собраниях, собраниях трудовых коллективов – стали повсеместной практикой. Однако в конце 1920-х гг. большевики от «перевоспитания» перешли к тактике травли, запугивания и – все чаще – физического уничтожения «классового врага». Научные учреждения республики захлестнула шпиономания. Так были «выявлены» «буржуазные националисты», «засевшие» в Чечено-Ингушском НИИ с 1930 г. – ученые Яндаров, Мациев, Арсанов и другие, которые были репрессированы в 1937 г. Им вменялось в вину то, что они якобы вытесняли «молодые советские кадры» из института. Те шли в Наркомпрос, где так же «засели» «враги народа» Висаитов и Межидов… «Эти враги народа писали так называемые труды, где протаскивали свои буржуазно-националистические, бандитские идеи. Сейчас, после изъятия органами НКВД этих врагов народа, состав института обновлен», – говорилось в стенограмме 1-го республиканского совещания работников вузов (1938 г.)

Газеты пестрели обвинениями в адрес интеллигенции. «Рутина и застой в Чечено-Ингушском научно-исследовательском институте не случайны, – писала газета «Грозненский рабочий», – здесь долгое время командную роль исполняли враги народа – ученый секретарь Д.Д. Мальсагов, научный сотрудник А.Г. Мациев. Эти буржуазные националисты, пользуясь политической слепотой директора М.А. Арсанова, фальсифицировали историю, искажали переводы, препятствовали росту и выращиванию кадров научных работников. НИИ превратился в место собирания националистов» (Газета «Грозненский рабочий». 29 августа 1937 г.; 20 апреля 1938 г.).

Можно себе представить, в какой атмосфере приходилось жить и работать чеченским ученым в те годы!

Разнузданная клеветническая кампания против национальной интеллигенции привела к аресту 63 человек из числа чеченцев и ингушей с высшим образованием. В их числе был и Ахмат Мациев.

За ним пришли глубокой ночью – в «лучших традициях» тех времен... Его жена Куцина осталась с четырьмя малолетними детьми на руках. Немалых усилий стоило ей и родственникам Ахмата узнать, где он содержится. Адрес оказался знакомым: Дзержинского, 6 (бывшая Барятинская). Это был родительский дом Ахмата, где прошли его беззаботные детство и юность.

Куцина носила мужу передачи. А дети, целый день сидя у окна, ждали ее возвращения. Если возвращается с пустыми руками, значит, передачу приняли, значит, папа жив!..

(Всю правду о тех страшных днях мне поведали дочери Ахмада Мациева – Жанетта и Азика, уже пожилые женщины. Это было в Грозном, после окончания первой военной кампании. Электричества не было. При свете свечи было видно, как на лицах сестер, сохранивших следы былой красоты, блестят слезы…)

Десять месяцев провел в одной камере с Ахматом и Абдурахман Авторханов (кстати, именно он назвал Мациева чеченским Далем). В этих же страшных застенках, ожидая своей участи, томились Мамакаев Магомет, Яндаров Халид, Висаитов Ахмат, Сальмурзаев Магомет, Льянов Мустафа, Мальсагов Дошлако, Ведзижев Газимагомет – весь цвет чеченской и ингушской интеллигенции.

Даже здесь, в нечеловеческих условиях, они вели себя благородно, не теряя чести и достоинства, до мелочей соблюдая вайнахский этикет, который даже в нормальных условиях соблюдать не так просто.

Благодаря своей сплоченности, вайнахи смогли дать отпор и «уркам», которые верховодили в камерах.

Из воспоминаний Абдурахмана Авторханова: «В камере урки терроризировали всех. В карты играли на чужое имущество. Подходил громила и приказывал: «Снимай пиджак – я его проиграл!» Или только человек получал продуктовую передачу, как главарь Алеша посылал к нему «парламентера» – мол, дели харчи пополам. А когда приезжал ларек, воровская шайка назначала «продразверстку» – одни сокамерники должны были купить им курево, другие – продукты. Не подчинишься – потеряешь все, что имеешь. Никакие апелляции начальству не помогали: блатные – «свои», жалобщики – враги народа.

Но вскоре власть в камере переменилась. Не учли урки тюремной этнографии – большинство заключенных в камере были чеченцы и ингуши… Когда мазурики попытались распространить свою практику реквизиции на нашу общину и забрали у одного чеченца всю передачу, раз с ними не поделился, разразилась буря гнева. Чеченцы устроили бойню. Многих волочильных дел мастеров после на носилках выносили».

С легкой руки вождя мирового пролетариата, интеллигенцию назвали «гнилой». Наверное, за то, что не любят истинные интеллигенты участвовать в революциях и всяких других кровавых переворотах. Немногие из тех, кто драли глотки на многолюдных митингах, призывая к свержению богатых и установлению всеобщего равенства, выдержали бы пытки, которым подвергались те самые «богатые» и «гнилые интеллигенты».

Аристократическое происхождение Мациева вызывало у палачей особую ненависть. Могло ли быть случайным совпадение то, что из огромного числа камер они водили Ахмата на допросы именно в ту, которую устроили в бывшей его детской комнате, где прошли его беззаботные дни младенчества и юности! Это была изощренная пытка!

Ахмата пытали часами, требуя признаться в том, что он, якобы, вел антисоветскую деятельность. Хотели заставить его оговорить своих товарищей, подписав свидетельства против них. Требовали выдать, где находится его брат Шамсуддин.

После многочасовых истязаний в камере Ахмата одевали в «рубашку смерти» и, предварительно обрив голову наголо, выводили во двор тюрьмы. Здесь привязывали к столбу и держали на солнцепеке целыми днями. Ему не давали ни есть, ни пить, при этом дразнили чашкой с холодной водой, то и дело поднося ее к пересохшим губам узника.

Однако никакие пытки не сломили Ахмата Мациева. Для всех остальных узников он стал примером мужества!

Палачам не удалось сломить дух Ахмата, но здоровье его было подорвано – он тяжело заболел. За ним ухаживал Халид Яндаров. Благодаря ему Ахмат и выжил. «Сначала Бог, потом Халид спасли меня», – говорил Ахмат.

Придумали для Ахмата и моральное наказание – его труды, которым он отдал столько сил и времени, было запрещено издавать.

Самой страшной из всех пыток была безвестность. Никто из узников не знал, какая его ожидает участь – расстрел или каторга.

Только через три года заключения был назначен день суда. Обычно после суда узников расстреливали. Мациев приготовился к худшему. Он попросил охранника передать своей семье плащ, в карман которого положил записку жене. Он просил ее прийти с детьми к тюрьме, чтобы иметь возможность в последний раз увидеть свою семью. Записка была написана кровью…

Куцина так и сделала. Она прогуливалась с детьми по берегу Сунжи, недалеко от того места, где потом был построен кинотеатр «Космос». А на противоположном берегу из зарешеченных окон камеры, что находилась в подвальном помещении, мысленно прощаясь, смотрел на них Ахмат…

Куцина, в надежде, что муж видит ее, и желая его подбодрить, старалась держаться подчеркнуто спокойно и невозмутимо, однако давалось ей это нелегко – от мысли, что она, возможно, никогда его больше не увидит, сердце ее разрывалось…

Наконец, был назначен день суда, решение которого оказалось неожиданным для всех…

На суд пришли жены арестованных с детьми. Некоторые из них, те, что постарше, еще не успели забыть своих отцов. С криками радости они бросились к ним. Но охрана загородила им дорогу, а комендант приказал приказ вывести из зала женщин, которые пришли с детьми. «Этот инцидент тронул всех, – пишет Авторханов в своих «Мемуарах». – Я даже думаю, и самого судью с заседателями, так как не суд дал приказ вывести детей».

Обвиняемые, когда им предоставляли слово, один за другим заявили, что они отказываются от своих признательных показаний, так как показания эти были «выбиты» из них жесточайшими пытками.

Суд длился несколько дней.

Прокурор закончил свою речь, повторив изуверскую фразу московского прокурора Вышинского, ставшую в то время штампом в обвинительных речах прокуроров на местных процессах: «Я предлагаю всех подсудимых расстрелять, как бешеных собак!»

Но суд вынес неожиданное решение: всех обвиняемых считать оправданными, меру пресечения всем оправданным изменить и из-под ареста немедленно освободить.

«Матери, сестры, жены, словно по команде, зарыдали от радости, мужчины кричали «ура» и «браво». А мы, остолбеневшие от неожиданности, даже и не пытались выйти из-под стражи – настолько невероятным нам казался этот первый оправдательный приговор не только в Чечено-Ингушетии, но и на всем Кавказе. Толпа вынесла нас буквально на руках на улицу», – пишет А. Авторханов.

Ахмат вернулся домой. Человек в высшей степени скромный и сдержанный, он не любил рассказывать о годах, проведенных в тюрьме. Но обо всем пережитом красноречиво говорили страшные шрамы на его теле…

Будто пытаясь наверстать упущенное, Мациев с головой окунулся в работу.

Но это счастье оказалось недолгим. Однажды вечером Ахмат прогуливался по улице со своей супругой. Кто-то тихо подошел сзади и положил руку на его плечо. Ахмат обернулся и увидел своего адвоката.

– Прокурор опротестовал вынесенный в отношении Вас и Авторханова оправдательный приговор. Вас снова хотят посадить. Поезжайте в Москву и походатайствуйте о своем деле, – почти шепотом посоветовал адвокат.

– Я никуда не поеду. Я кристально чист, – коротко ответил на это Мациев.

Всего несколько месяцев провел Ахмат на свободе. Он был полон идей и творческих замыслов. На этот раз его арестовали, скорее всего, за непослушание, поскольку он продолжал издавать свои труды!

Примерно в это же время был арестован и брат Ахмата – Шамсуддин. Он жил в Москве, однако, переживая за судьбу брата, приехал в Грозный. Его взяли прямо на улице, когда он прогуливался с дочерью по родному городу, и увезли в неизвестном направлении.

О судьбе Шамсуддина родственники много лет ничего не знали. Через пять лет он вернется к своей семье, но произойдет это уже в Казахстане, в ссылке…

Куцина опять осталась с детьми одна. Она ожидала пятого ребенка. Старшая дочь Жанетта уже училась в школе. Училась хорошо. Но однажды она вернулась после занятий вся в слезах. Оказывается, директор школы заявила девочке: «С завтрашнего дня можешь не приходить. Детям врагов народа не место в нашей школе!»

На этом не заканчивались беды, обрушившиеся на Мациевых. У Куцины отобрали ключи от новой квартиры, в которую они собирались переезжать. На требование Куцины вернуть уплаченный ее мужем пай чиновник по фамилии Чернокозов ответил неприличным жестом.

Авторханов, который съездил в Москву и сумел отстоять свою свободу, помогал Куцине передавать мужу записки. Но Ахмат не знал, за что его взяли и когда выпустят на свободу.

Сквозь тюремные стены просочилась к Мациеву радостная весть – у него родился сын.

Ахмата Мациева отправили в ссылку в Казахстан. Теперь Куцина не имела возможности даже носить ему передачи. Но вскоре и она вместе со всем чеченским народом оказалась в бескрайних казахских степях, как и все, пережила ужасы первых лет депортации.

Каково было ей одной с пятью детьми на руках! Но Аллах милостив, они все выжили. Лишь через 7 лет (в 1947 году) Ахмат был временно отпущен на свободу – на вольное поселение в г. Лениногорск. Он разыскал свою семью. Впервые увидел своего сына Темирлана – мальчику шел уже восьмой год!

Ахмата интересовала судьба своего словаря, работу над которым он не успел завершить из-за ареста. Когда Ахмат узнал, что его родным при выселении не удалось его взять, очень расстроился.

– Лучше бы вы оставили все, но взяли его, – сказал он с горечью.

Через несколько месяцев после освобождения его вновь арестовывают, на этот раз за нарушение подписки о невыезде.

Дело было в том, что Ахмата освободили из заключения с оговоркой, что он должен жить безвыездно на одном месте. В данном случае он не имел права никуда выезжать из Джамбула, где жила его семья. Он устроился на работу в полевую партию. Вскоре его направили в командировку, которая закончилась для него трагически.

Ахмат взял с собой свою дочь Азику. Проснувшись утром в поезде, девочка обнаружила, что отец исчез. Она выскочила на перрон, искала папу и плакала. К ней подошла уборщица, которая подметала вокзал, и сказала, что ночью была облава, возможно, ее отца забрали. И посоветовала обратиться в железнодорожную милицию. Азике объяснили, что ее папу задержали ненадолго. Мол, разберутся и отпустят.

«Разбирались» целых пять лет…

В 1953 году Мациева временно отпустили в г. Казалинск. Полностью Ахмат Мациев был реабилитирован только в 1957 году.

В общей сложности Ахмат Мациев провел в местах заключения 15 лет! Но даже в этих тяжелейших условиях он не переставал заниматься научными исследованиями: с ним всегда были химический карандаш и записная книжка.

Освободившись из мест заключения, Ахмат устроился бухгалтером в аптеку. Эта работа была ему совсем не по душе. Но надо было как-то кормить семью.

Однако вскоре ему повезло. В это время в Алма-Ате стала выходить газета «Къинхьегаман байракх» («Знамя труда») на чеченском языке. Для Ахмата, как и для многих чеченцев, это была приятная новость. Ахмат был принят на работу в редакцию этой газеты, где он занимался переводами текстов на чеченский язык. Вместе с семьей он переехал в столицу Казахстана.

А в 1957 году, как только вышел Указ, разрешающий чеченцам вернуться на Родину, Мациева прямо из Алма-Аты вызвали в Москву. Здесь хорошо знали все его труды. Показали его словарь 1927 года, которого не было даже у самого автора!

– Восстанавливающаяся республика нуждается в Ваших трудах, – сказали Мациеву в Москве. – Вы должны продолжать свою научную деятельность, все необходимые условия для этого будут созданы.

Поездка в Москву для Ахмата ознаменовалась еще и тем, что здесь он впервые встретился с ученым-языковедом Юнусом Дешериевым.

Вернувшись в Алма-Ату, Ахмат, вместе со своими домочадцами, стал спешно собираться в дорогу – домой, на Родину.

В Грозном семья Мациевых поселилась в небольшом доме по улице Мичурина в поселке им. Калинина. Здесь в те годы обосновалось немало представителей чеченской интеллигенции. Это был своего рода элитный поселок.

Ахмат устроился на работу в Чечено-Ингушский научно-исследовательский институт истории, языка и литературы. По совместительству заведовал кафедрой чеченского языка в Чечено-Ингушском пединституте.

Студенты и коллеги по работе очень уважали этого спокойного, добродушного, скромного и очень обаятельного человека. Не было в нем ни высокомерия, ни заносчивости, ни показного патриотизма.

Он никогда не носил галстуки и шляпы. Ходил в тщательно выглаженной чеченской национальной рубашке, застегнутой до последней пуговицы, полностью закрывая шею и грудь, как и положено настоящему чеченцу. Носил шапку из отборного бухарского каракуля, которая была ему очень к лицу.

Таким же скромным и добродушным был Ахмат и в семье. Он никогда не повышал голос ни на жену, ни на детей, а если и делал какие-то замечания ребятишкам, то всегда спокойно, пытаясь объяснить им, в чем они не правы и почему не стоит так поступать.

Дети Ахмата выросли в основном без него. Но незримое присутствие отца заставляло их вести себя подобающим образом. Отец служил им примером во всем. Ахмат никогда не пил и не курил. Его многочисленные бумаги (писал он всегда одновременно несколько трудов), рисунки (он был еще и великолепным художником) всегда находились в идеальном порядке.

Ахмат очень радовался, что дети унаследовали от него тягу к знаниям. Все они нашли свою дорогу в жизни. Жанетта работала главным бухгалтером швейного объединения «Дом быта», Азика – делопроизводителем в Бюро технической инвентаризации.

Султанат окончила Ростовский медицинский институт, была известным врачом, работала заместителем главного врача 2-й городской больницы.

Темирлан с отличием окончил Грозненский государственный нефтяной институт им. академика Миллионщикова. Он известный в Чеченской Республике инженер-строитель, принимавший участие в строительстве многих крупных объектов г. Грозного, среди которых – библиотека имени А.П. Чехова, Драматический театр имени М.Ю. Лермонтова.

Элеонора – младшая дочь Ахмата – окончила Ростовский государственный университет. Она историк, Отличник народного образования РСФСР, Заслуженный учитель Чеченской Республики, в настоящее время работает заместителем директора по учебной работе в Чеченском колледже экономики и управления.

Темирлан отмечает, что его отец относился к людям с большой добротой. Конечно, он очень любил своих детей. Он рассказывал им много интересных вещей. Но о своей лагерной жизни говорил очень редко.

«В детстве я рос достаточно самостоятельным человеком, – вспоминает Темирлан. – Этому способствовали и трагические события, коснувшиеся нашей семьи... Учеба мне давалась легко, в школе был отличником. И вот однажды я не смог решить задачу по математике. Навестив отца в тюрьме, я попросил его мне помочь. К моему изумлению, он, всю жизнь изучавший языки, легко решил злополучную задачу! Потом я узнал о том, что некоторое время мой отец преподавал высшую математику в институте…»

В 1961-м году составленный А.Г. Мациевым Чеченско-русский словарь (объемом в 20 000 слов) был издан в Москве Издательством иностранных и национальных словарей.

Этот словарь – самый значительный из всех трудов Ахмата Мациева. Работе над ним он посвятил более 20 лет своей жизни.

Один из ученых в рецензии на данный труд отметил: «Чеченско-русский словарь является первым словарем, охватывающим основную лексику, а также значительную часть слов, заимствованных, главным образом, из русского, арабского, грузинского, персидского, тюркского и других языков. «Чеченско-русский словарь» является настольной книгой для каждого чеченца, изучающего русский язык и желающего расширить свои знания в области словарного состава родного языка. Кроме того, словарь может быть использован ингушами, изучающими русский и чеченский языки, а также русскими и представителями других народов, стремящимися изучить чеченский язык или ознакомиться с его лексическим богатством. Словарь дает богатый материал для научной разработки чеченского языка, особенно его словарного состава».

В 1963 году словарь Ахмата Мациева успешно выдержал публичную защиту, за что его составитель был удостоен степени кандидата филологических наук.

Собранного Мациевым исследовательского материала хватило бы на несколько докторских диссертаций. Коллеги советовали ему, отложив работу над словарем, защитить докторскую. Но Ахмат видел недочеты в своем словаре и не мог успокоиться, пока не доведет его до совершенства. А различным степеням и званиям он не придавал никакого значения.

С момента выхода в свет словаря на протяжении семи лет до последних дней своей жизни Мациев продолжал лексико-графическую работу по уточнению, шлифовке чеченского текста и объяснений к нему на русском языке, а также пополнению словаря неохваченным лексическим материалом.

647 рукописных листов заняли 15000 слов, не вошедших в изданный словарь. Основная часть этих слов является совершенно новыми лексическими единицами, остальные – это новые значениями многозначных слов. Словарь дополняется иллюстративными примерами, краткими цитатами из чеченской художественной и публицистической литературы, а также из материалов устного народного творчества.

Мациев собрал и подверг литературной обработке более 1200 чеченских народных пословиц и поговорок, которые, в качестве фразеологического материала, в необходимых случаях кратко и метко иллюстрируют употребление слова в речи.

Умер Мациев прямо на работе, за своим рабочим столом. За сравнительно недолгую жизнь – шестьдесят шесть лет, пятнадцать из которых провел в местах заключения, он написал 50 научных трудов.

Область научных интересов Мациева была обширной и разносторонней. Он является автором и соавтором 8-ми двуязычных и трехъязычных переводов, орфографических и терминологических словарей: «Чеченско-русского», «Терминологического», «Тушино-чеченско-русского», «Орфографического», «Русско-чеченско-ингушского», «Чечено-ингушско-русского», «Ингушско-чеченско-русского», «Русско-чеченского». Кстати, термин «дошам» (словарь) введен в чеченский язык А.Г. Мациевым.

Его перу принадлежат многочисленные буквари, учебники грамматики, монографии. Мациев собрал и подверг литературной обработке фольклорные произведения чеченского народа. В Москве изданы собранные им «Пословицы и поговорки народов Востока».

Таково огромное научное и литературное наследие этого великого ученого-языковеда. У него осталось большое количество недописанных работ (к сожалению, богатейший архив Мациева, картотека, опубликованные и не увидевшие свет работы, личная переписка, замечательные рисунки, принадлежавшие его кисти, фотографии – все это сгорело во время боевых действий в Грозном зимой 1994-1995 гг. в квартире его сына Темирлана).

Такую титаническую работу мог проделать только человек, горячо любящий свой язык, свою культуру, свой народ и глубоко преданный ему. Подтверждением тому служат слова самого Мациева А.Г.: «Чеченско-русский словарь» – это труд всей моей жизни, выросший на почве искренней любви к родному языку и его носителю – чеченскому народу!»
__________________
Желаю всем спокойствия духа и кротости сердца.
Сэр с ЧИАССР вне форума   Ответить с цитированием
 

Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 06:06. Часовой пояс GMT +4.

Powered by vBulletin® Version 3.8.11
Copyright ©2000 - 2024, vBulletin Solutions Inc. Перевод: zCarot
 

 

Copyright © 2017