[Marty]

Сообщение от BarbaroSSA

Буйс юккъехь тхан ден дас колхозер бежан юьгий, шен накъосташца урс хьокхий, тилла а йой, хаспаш дохий нохчашна/г1алг1ашна юккъехь д1а а доькъий х1ум деш хилла. Тхан дас дуьйцу, хийла буйсан шеш сама а дохий жижиг доийтар бохуш, ца диъча х1ума а тохаш доийтар бохуш)))

суна хезна дуьйцуш- и жижиг сихха диина д1адаккха дезаш хилла, цунах йисина даь1ахкаш лаьттах йухкуш хилла, вуьш проверки бахкале)
Дала геч дойла царна!
доьнал долуш адмаш хиллакх уьш..

[Marty]

из публикаций Хьасана Бакаева..

Подвиг Учара-Хаджи
«Россия на протяжении многих веков вела войну против чеченцев, однако никогда так и не смогла окончательно их победить. История России пестрит все новыми и новыми завоевательными походами в Чечню, и ни один поход ничего, кроме мнимых “побед” не приносил...
Последним важным действием Ермолова был опустошительный поход против народов Чечни.
Подбадриваемые мюридами Мулла-Мухаммада, они нанесли русским много чувствительных потерь своими смелыми вылазками. Одна из этих вылазок дала особый повод для экспедиции Ермолова и была слишком примечательной, чтобы ее можно было обойти молчанием.
Группа чеченцев объединилась для того, чтобы штурмом взять важную, расположенную на линии крепость Амир-Хаджи-Юрт. Узнав от перебежчика об угрозе нападения на крепость, бригадный генерал Греков передал из крепости Вах-Чай, расположенной примерно в пятидесяти верстах, приказ коменданту Амир-Хаджи-Юрта сделать необходимые приготовления.
О том, последовал ли тот, видимо, слишком беззаботный комендант, приказу, сейчас умолчим. Чеченцы же, которые, вероятно, получили известие о приказе генерала, вместо того, чтобы испугаться, попытались использовать это в свою пользу. В ночной тишине они пробрались через лес, расположенный рядом с Амир-Хаджи-Юртом, до стен крепости. Один из чеченцев, знавший русский язык, крикнул часовому: “Открой ворота! Генерал идет с подкреплением”.
Вскоре этот призыв был выполнен и уже через мгновение вся крепость заполнилась свирепыми сыновьями гор. Кровавая резня началась. Менее чем за четверть часа весь гарнизон крепости был перебит до последнего человека, и знамя с полумесяцем развевалось над крепостью. Ни один русский не ушел от мстящих сабель чеченцев.
Генерал Греков, узнавший о смелой вылазке, посылает гонцов во все стороны, чтобы получить подкрепление. Его бригада сразу же отправляется в путь. От Георгиевска к нему присоединяется генерал-лейтенант Лисаневич и образовавшаяся таким образом армия достигает в марш-броске захваченной крепости. Завязывается смертельная схватка. Чеченцы упорно защищаются до тех пор, пока не окончились запасы пороха; затем они бросаются из крепости с саблями в руках, пробиваясь с дикими криками по кровавому пути сквозь густой строй русских, и устремляются в лесные укрытия. Никто из них не попадает в руки атакующего врага. Русские заходят в дымящиеся развалины Амир-Хаджи-Юрта по трупам своих братьев.
Войска так сильно перемешались, и было так много воинов с ранениями и увечьями, что жаждущие мести полководцы не осмелились предпринять ничего решительного. После долгого колебания генерал Греков решил прибегнуть к переговорам, чтобы на время покончить с кровопролитием и подготовиться к новым сражениям. Наконец, он призывает предводителей и старейшин враждебных племен в крепость Вах-Чай.
Приходит около двухсот чеченцев во главе с муллой (Учар-Хаджи. – Ред.). Греков хочет открыть ворота крепости этим посланникам, но, вспомнив кровавые сцены Амир-Хаджи-Юрта, встревоженный генерал Лисаневич упорно возражает против этого и настаивает на том, чтобы впустить только муллу для ведения переговоров от имени всего народа.
Вскоре в доме, где собрались оба генерала со своим окружением, является бесстрашный чеченец.
“Почему твой народ, – начинает Греков свою речь, – нарушив соглашение, снова начал войну?”
“Потому что вы первыми нарушили договоры и потому, что мой народ ненавидит тебя как своего палача”, – ответил мулла.
“Молчи, изменник! – перебил его рассерженный генерал, – разве ты не видишь, что тебя оставили твои товарищи и ты находишься в моих руках? Я велю связать тебя и вырвать твой лживый язык…”
“Ах, так вы чествуете своего гостя?” – кричит в ярости чеченец, и бросается на генерала и пронзает его своим кинжалом.
Присутствующие бросаются, обнажив шпаги, на муллу, раздаются крики, несколько человек становится жертвой разъяренного чеченца, пока он сам не падает, пронзенный пулями и штыками. Среди убитых был также генерал-лейтенант Лисаневич, один полковник и два других офицера были ранены.
Так в течение нескольких минут нашли смерть два храбрых русских генерала, не говоря уже о других убитых. Солдаты сорвали свой яростный гнев на окровавленном трупе чеченца и растерзали его на куски, как это принято».
_________________
Фридрих Боденштедт, немецкий писатель, переводчик и поэт, долго жил на Кавказе. «Народы Кавказа и их освободительные войны против русских». Франкфурт-на-Майне, 1848 г. («Die Völker des Kaukasus und ihre Freiheitskämpf gegen die Russen»).

[Marty]

Как в Чечне ликвидировали колхозы

«К тому эксперименту, который в виде принудительной коллективизации большевики преподнесли всем народам СССР, в том числе и чечено-ингушскому народу, чеченцы и ингуши были как социально-экономически, так психологически меньше всех других народов подготовлены.
(…)Когда прибыли в аулы уполномоченные областного комитета, краевого комитета и ЦК ВКП(б) и начали забирать у крестьян – у одних все имущество, движимое и недвижимое, арестовывая их самих со своими семьями для выселения в Сибирь как “кулаков”, у других – все движимое имущество, чтобы сдать его в колхоз, то взорвалась бомба: вся Чечня восстала, как один человек. Незачем описывать весь кошмар происходивших событий, ограничимся анализом хода и исхода только некоторых характерных. Наиболее крупными и наиболее организованными были восстания в Гойти (руководители Ахмат-мулла и Куриев), Шали (руководитель Шита Истамулов), Беное (руководители Яроч и Ходжас).
Восставшие заняли все сельские и районные учреждения, сожгли казенные архивы, арестовали районное начальство, в том числе и шефов ГПУ, в Беное захватили еще и нефтяные промыслы, и учредили временную народную власть. Эта временная власть обратилась к Советскому правительству с требованием: 1) прекратить незаконную конфискацию крестьянских имуществ под видом коллективизации; 2) прекратить произвольные аресты крестьян, женщин и детей под видом ликвидации “кулачества”; 3) отозвать из всех районов Чечни начальников ГПУ, назначив на их место выборных гражданских чинов из самих чеченцев с правом преследования лишь уголовных элементов; 4) ликвидировать назначенные сверху “народные суды” и восстановить институт шариатских судов, предусмотренных учредительным съездом Горской советской республики 1921 года во Владикавказе; 5) прекратить вмешательство краевых и центральных властей во внутренние дела Чеченской автономной области, а всякие хозяйственно-политические мероприятия по Чечне проводить только по решению чеченского съезда выборных представителей, как это предусмотрено в статуте автономии.
Все эти требования повстанческое руководство направило непосредственно в Москву и при их выполнении соглашалось сложить оружие и признать Советскую власть. Для “мирной ликвидации” восстания из Москвы прибыла правительственная делегация в составе члена ЦК ВКП(б) Кл.Николаевой, заместителя Председателя Совнаркома РСФСР Рискулова и других высоких сановников. Правительственная комиссия прибыла в Грозный и приступила к “мирным переговорам”. Правительственная комиссия, в свою очередь, создала местную “мирную комиссию” в составе духовных авторитетов – Шамуддина-Хаджи, Султана-муллы, муллы Ахмат Тугаева, а из представителей областной власти туда вошли председатель областного исполнительного комитета Д.Арсанукаев, секретарь областного комитета ВКП(б) Хасман (старый московский большевик). Эта “мирная комиссия” была уполномочена правительственной комиссией для ведения непосредственных переговоров с руководством повстанцев. По поручению правительственной комиссии она выехала в один из центров повстанцев – Шали и заявила их главарям, что в происшедших событиях ответственность несут исключительно местные работники, действовавшие вопреки установкам партии и правительства, и что эти работники будут строго наказаны, как только повстанцы прекратят борьбу. Что же касается требований повстанцев о восстановлении статута автономии, то было оглашено обращение к чеченскому народу от имени правительственной комиссии, в котором говорилось, что “внутренние чеченские дела будет решать и впредь сам чеченский народ”.
Повстанцы признали эти объяснения удовлетворительными и согласились вернуться по домам в ожидании выполнения обещаний Советского правительства. Тут же была оглашена телеграмма от правительственной комиссии, что по ее распоряжению в Шали прибудет специальный отряд ГПУ для арестов и наказания всех виновных сельских и районных работников. Телеграмма дала повод для разных кривотолков. Но когда отряд прибыл и начались аресты именно среди местных советских работников успокоение наступило всеобщее. За три дня войска ГПУ, закончили свои операции среди советских работников, а к часу ночи четвертого дня окружили дом бывшего вождя повстанцев Шиты Истамулова. Шита, не ожидавший такого оборота дела, был застигнут врасплох. На ультиматум сдаться без боя, однако, Шита и его брат Хасан ответили огнем. Часть дома Шиты была объята пламенем, а Хасан тяжело ранен, когда к рассвету подоспела помощь: около сотни вооруженных всадников-чеченцев окружили самую часть войск ГПУ, обложившую дом Шиты. После какого-нибудь часа рукопашного боя отряд ГПУ, числом до 150 человек, был почти целиком уничтожен. Освобожденный своими друзьями Шита Истамулов призвал всех чеченцев к “священной войне” за восстановление “Имамата Шамиля” и изгнание “неверных” с Кавказа. Следуя этому призыву, вновь восстали Шали, Гойти, Беной.
…К этому времени (это было уже к середине декабря 1929 г.) к границам Чечни начали прибывать регулярные части Красной Армии. К концу декабря, под личным руководством командующего Северокавказским военным округом командарма 1 ранга Белова, в центры восстания были двинуты четыре дивизии пехоты, плюс 28-я стрелковая дивизия из Владикавказа, Владикавказское пехотное и Краснодарское кавалерийское училища, три артиллерийских дивизиона, два полка горных стрелков пограничной охраны, снятых с турецких и иранских границ. Кроме того, к операции были привлечены три эскадрона войск ГПУ – грозненский, владикавказский, махачкалинский – под командованием заместителя начальника краевого ГПУ Курского.
Концентрация такой солидной силы на относительно маленьком участке Шали – Гойти (население 150 тысяч человек) и отсутствие здесь каких-либо естественно-географических предпосылок для ведения оборонительной войны привели к тому, что к середине января 1930 года были взяты оба центра: Гойти после поголовного уничтожения штаба повстанцев во главе с Куриевым и Ахмат-муллой, а Шали – после организованного отступления сил Истамулова в горную Чечню.
Потери красных были велики: в гойтинских боях был уничтожен почти весь 82-й пехотный полк, а под Шали Белов потерял силы, превосходящие одну дивизию. В конце марта 1930 года Белов, получив свежие части из Закавказья, развернул большое горное наступление с задачей овладеть последним пунктом повстанцев – Беной. После двухмесячных тяжелых боев и больших жертв, в апреле 1930 года, Белов вошел в Беной, но в ауле не застал ни одного жителя: все они, включая женщин и детей, эвакуировались дальше в горные трущобы. Победитель Белов послал к повстанцам парламентеров с предложением почетного мира: всем, кто добровольно возвращался обратно в аул со сдачей оружия, объявлялась амнистия. Повстанцы ответили, что они вернутся обратно в свои аулы только тогда, когда Белов уйдет со своими войсками.
Тем временем в самой политике партии произошел крутой перелом – Сталин и ЦК пересмотрели обанкротившуюся политику партии в колхозном движении. Специальным решением ЦК ВКП(б) были осуждены “левые загибщики” в колхозном движении, колхозы были объявлены добровольными объединениями, и в национальных районах, как Чечня и Ингушетия, колхозы были вообще отменены как преждевременные. В национальных районах разрешалось организовывать только товарищества по совместной обработке земли, так называемые ТОЗы. Чеченское партийное руководство (Хасман, Журавлев, Арсанукаев) были сняты со своих постов как “левые загибщики”. Из Чечни были отозваны войска с одновременным завозом туда огромного количества промышленных товаров по весьма низким ценам. Всем участникам восстания, в том числе и вождям восстания, была объявлена амнистия от имени центрального правительства.
Повстанцы вернулись в свои аулы. Вождь повстанцев, в прошлом бывший красный партизан, Шита Истамулов тоже вернулся в Шали. По указанию сверху Истамулов даже был назначен председателем Шалинского сельского потребительного общества (кооперация по промтоварам).
Осенью 1931 года Истамулов был вызван к начальнику районного ГПУ Бакланову для вручения ему официального акта амнистии из Москвы. Вручая ему одной рукой акт, Бакланов из-под стойки другой рукой выпустил в него всю обойму из маузера. Тяжело раненный Истамулов успел насмерть заколоть кинжалом вероломного Бакланова. Наружная охрана добила Истамулова. Трупы Бакланова и Истамулова завернули в бурки и на машине ГПУ увезли в Грозный. Брат Истамулова Хасан организовал новую “банду”, которая до 1935 года беспощадно мстила чекистам за убийство Шиты.
___________________
А.Г. Авторханов, всемирно известный историк-советолог, писатель, публицист и общественный деятель, доктор политических наук. «Народоубийство в СССР. Убийство чеченского народа». Мюнхен, 1952 г.

[Marty]

Тур Хейердал: «Мы пришли с Кавказа»

«Нередко светловолосых людей ошибочно ассоциируют с Северной Европой, где они преобладают в нынешнем населении. Но современная антропология подтверждает данные норманнских саг о том, что норманны вышли с прилегающих к Малой Азии равнин Прикавказья, где блондины и рыжеволосые встречаются достаточно часто.
“Сага об Инглингах”, посвященная начаткам норвежской истории и первоначальному заселению Скандинавии, была записана ученым-исландцем Стурлусоном (Holtsmark and Seip, 1942). Обнаруживая основательное знание географии, автор предания о происхождении и миграциях первых скандинавских правителей помещает исконную родину этих полубогов у восточных берегов Черного моря, на границе Азии и Европы. На территории Прикавказья, от реки Дон до северо-восточной Турции, говорит сага, жили древние норвежцы, управляемые династией Инглингов. В те времена они подверглись натиску бесчинствующих римских легионов, и бегство было единственным способом уцелеть. Снорри подробно описывает странствие через Европу, переход из Саксланда (Саксония) в Данию, Швецию и Норвегию. По древней саге, эти первые переселенцы из Причерноморья несли с собой идею рунического письма.
Древнейшая родина предков викингов неизвестна. Разумеется, они в Скандинавии – пришельцы. Большинство ученых полагает, что они пришли туда по суше или приплыли по великим русским рекам откуда-то с Кавказа. В пользу такой версии говорят записанные Снорри в XIII в. исторические предания, по которым родиной первого сохранившегося в народной памяти норвежского вождя было Причерноморье, к востоку от Дона…
По Снорри, вождя викингов, приведшего свой народ на север из Причерноморья, звали Одином; после его смерти он был возведен викингами в ранг бога. Владения Одина распространялись вплоть до Турции, пока, как говорит тот же Снорри, римские императоры не стали повсеместно наступать, покоряя все страны. Тогда-то великий пращур норманнских королей ушел со своим народом на север и заселил сперва Данию, потом Швецию и, наконец, Норвегию».
__________________________
Тур Хейердал. «Древний человек и океан» (пер. с норвежского), М., 1982 г.
(На фото всемирно известный ученый и путешественник Тур Хейердал)

[Лаьмнаш]

Марти , по этим преданиям скандинавский полуостров заселён не в такой глубокой древности )) и по времени это получается после завоеваний Александра Македонского вместе с греками персидской державы и других стран Азии и после его смерти . Только после падения греческой цивилизации и начинается восход древнеримской империи . И это приходится к концу древности )

[Marty]

Сентиментальная прогулка

Весна царила безраздельно,
Тревожа ожиданьем грудь,
Я шел по лесу и бесцельно
Петлял мой прихотливый путь
.
Густых ветвей переплетенье
Венчало лес сплошным шатром
И птичек суетливых пенье
Звенело весело кругом.

И легкий ветер в чаще мглистой
Дробился об стволы дерев,
Лучи, как ливень золотистый,
Струились, сетью лес одев.

И в этом золотом тумане
Увидел я цветок, он рос
Один на маленькой поляне,
Сверкая капельками рос.

И коль весна вдруг захотела
В нем все свои красоты слить
Она б шалунья не сумела
Каприз свой зримей воплотить.

Зарницей световых истоков,
Чьи краски живы и легки,
Напевом радужных намеков
Его сияли лепестки.

И я сорвать его нагнулся,
Рукой коснулся стебелька,
И с удивленьем отшатнулся,
Услышав голосок цветка:

«Не погуби меня, прохожий,
Ведь я увяну без корней.
Не так ли люди вянут тоже,
Вдали от родины своей?».

Но я сорвал его с корнями
(Увы, он был мне слишком мил!),
Принес, и бережно, руками,
В свой пышный сад пересадил,

В жару поил его водою,
В грозу от бури укрывал,
И он лучистой красотою
Мой сад цветущий украшал.

Но лишь, пленен очарованьем,
Его я трогал лепестки,
Ловил я в их благоуханье
Печальный аромат тоски…
Хасан Бакаев
(Перевод из Гете)

[Marty]

Из публикаций Х. Бакаева.

«Сколь ни яростными были чеченские кампании, где за каждым кустом таился снайпер и где потери русских были просто ужасными, сама земля не выглядела чуждой. На ней росли трава и деревья, текли ручьи – это был свой, знакомый мир. Умирая на этой земле, солдат погибал среди друзей. В Дагестане все не так, там нет ничего живого; бесконечный лабиринт пропастей и фантастическое нагромождение скал создают впечатление проклятой бездны, настоящего ада, куда занесло солдат на их погибель...
Если в Крымской войне, чтобы нанести урон противнику, Николай I цинично полагался на то, что он называл генералами Январь и Февраль, то на Кавказе их место занял генерал Живая Сила. Изречение Драгомирова десятилетиями отдавалось эхом: “Солдаты, солдаты и еще раз солдаты. Солдаты – первое и самое лучшее оружие в бою”. На бумаге численность правительственных войск точно никогда не учитывалась, хотя считается, что в кавказских кампаниях 1834 – 1859 годов погибло полмиллиона русских (потери Шамиля всегда оставались неизвестными)».
_____________________
Лесли Бланш. «Сабли рая», 1960 г.
https://magazines.gorky.media/druzhb...alozhniki.html

[Marty]

Из публикаций Х,Бакаева.

«Известно, что Сталин оперировал миллионами: десятки миллионов советских граждан были посланы на смерть в ГУЛАГ и другие подобные места. Частью этого, не умещающегося в сознании, числа стали более полумиллиона чеченцев и ингушей, а также сотни тысяч карачаевцев, балкарцев, крымских татар, представителей других народов. Всего во время сталинских акций, которые теперь называют “депортациями”, 13 народов СССР были полностью выселены со своих исконных территорий и почти наполовину уничтожены.
Для акций по выселению чеченцев и ингушей Сталин избрал 23-28 февраля 1944 года, чтобы начало “депортации” совпало со всенародными празднованиями Дня Советской Армии. В сталинском приговоре это звучало так: “Поскольку население республики оказало поддержку нацистской армии, Коммунистическая партия и Советское правительство решили переселить всех чеченцев и ингушей…” Хотя известно, что нога немецкого солдата не переступала границ Чечено-Ингушетии, переселяли весь чеченский народ; за чеченцами охотились по всему Советскому Союзу. 17 000 чеченцев погибли на фронтах Великой Отечественной, из них 400 полегли в первые же дни войны, при защите Брестской крепости… Но даже тем, кто защищал советскую родину, в разгар боев давали увольнительную: их арестовывали и угоняли в Казахстан, в Киргизию, в Сибирь… В истории чеченского народа эта депортация с полным правом называется третьим геноцидом чеченцев – в соответствии со всеми определениями геноцида.
По свидетельству одного из ветеранов Второй Мировой войны Бориса Машалова, которому в то время еще не было 19 лет и который в составе своей дивизии был послан на Северный Кавказ, естественно, не зная до последней минуты, для чего, – это происходило так: “Нас по тревоге разбудили в час ночи и приказали оцепить большую площадь в каком-то городке (он или не знал, или не запомнил названия – В.П.). Потом по двое военных с автоматами наперевес входили в каждый чеченский дом, зачитывали приказ Коммунистической партии и выгоняли людей на площадь. Там было столько детей! Они все плакали, кричали, ночью, в мороз! Это было ужасно, невинные дети, со сна, ночью!”
Людей погружали на грузовики без сидений, без отопления, и везли в Грозный для пересадки в товарные эшелоны. Картина того, что происходило в Грозном, хорошо описана в книге профессора Гуверовского института Джона Данлопа “Россия и Чечня: история противоборства. Корни сепаратистского конфликта” (Москва, 2001 г.) Он приводит воспоминания депортированных:
“Рассвет 23 февраля предвещал ясный, безоблачный день. В Грозном созывали жителей на празднование 26-й годовщины создания Рабоче-Крестьянской Красной Армии. На трибуне появился заместитель командира полка. В короткой сухой речи он огласил приговор. Ошарашенная, замершая от ужаса толпа во главе с местными чиновниками двинулась строем по четыре на пункты сбора… Местные руководители и чиновники разделили впоследствии общую судьбу”.
Были и более страшные эпизоды при депортации. По книге того же Данлопа: “В некоторых районах людей убивали. Так, все жители аула Хайбах – более 700 человек – по приказу полковника НКВД (Гвишиани – В.П.) были сожжены живыми”. Вот свидетельство Дзияудина Мальсагова, тогдашнего заместителя наркома юстиции Чечено-Ингушской АССР:
“27 февраля в селе Хайбах собрали людей со всех окрестных сел и хуторов. Офицер НКВД приказал тем, кто не может идти, зайти в помещение: там, мол, подготовлено место, завезено сено для того, чтобы было теплее. Здесь собралось большое количество стариков, женщин, детей, больных людей, а также присматривающие за больными и престарелыми людьми их родственники. К ним же присоединились остальные люди, которые решили, что вместе с нетранспортабельными могут уехать на машинах и подводах. Некоторые даже поговаривали, что их вывезут на самолетах. По моим подсчетам, в конюшню зашли 650-700 человек.
Все это происходило на моих глазах. Всех остальных жителей района через село Ялхорой под конвоем отправили в село Галашки, а оттуда их нужно было переправить до железнодорожной станции. Примерно в промежутке с 10 до 11 часов, когда увели здоровую часть населения, ворота конюшни закрыли. И тут я услышал команду: ‘Зажигайте!’ В эту же минуту вспыхнул огонь, охватив всю конюшню. Оказывается, все было заранее подготовлено и облито керосином. Когда пламя поднялось над конюшней, люди, находившиеся внутри конюшни, со страшными криками о помощи выбили ворота и устремились к выходу. Генерал-полковник Гвишиани, стоявший недалеко от ворот конюшни, приказал: ‘Огонь!’ Выбегающих людей тут же из автоматов и ручных пулеметов стали расстреливать в упор. У выхода из конюшни образовалась гора трупов. Один молодой человек выбежал оттуда, но в метрах двадцати от ворот его настигли пули автоматчиков. Выбежали еще двое, но их также расстреляли”.
И Хайбах – еще не все. Вот что пишет далее Данлоп: “В других чеченских аулах людей топили, расстреливали, забрасывали гранатами. Жителей отдаленных аулов заставили двое суток брести пешком под надзором НКВД по заснеженным горным тропам. Всем больным и престарелым было приказано остаться (якобы для лечения, после чего они будут воссоединены со своими близкими), но около 300 человек загнали в колхозный сарай и сожгли живыми”. И вот что вспоминает Дзияудин Мальсагов:
“Через некоторое время Гвишиани подозвал меня с Громовым, дал нам в сопровождение нескольких солдат и отправил в село Малхесты. Это село состояло из нескольких горных хуторов, в которых было больше боевых башен, чем жилых домов. Здесь тоже мы увидели страшную картину: с промежутками в несколько десятков метров прямо на дороге и на горных тропах валялись трупы местных жителей. В самом Малхесты трудно было найти дом, где не было трупов расстрелянных чеченцев. Через несколько дней, когда мы с Громовым возвращались обратно, в пещере мы увидели много бездыханных тел, расстрелянных военными. Мне особенно запомнилась мертвая женщина, прижавшая к себе трупы двух детей – мальчика двух-трех лет и грудного ребенка. В пути следования в Малхесты и обратно мы не встретили ни одного живого местного жителя. Всюду сновали солдаты, а оставшаяся часть горцев скрывалась в горах. Их, как правило, автоматически причисляли к бандитам и жестоко с ними расправлялись. Возвращаясь из села Малхесты, мы с Громовым заехали в Хайбах с тем, чтобы осмотреть место расстрела людей. У конюшни несколько человек собирали останки сожженных людей. Увидев нас, они бросились в разные стороны. Я на чеченском языке крикнул им, чтобы они остановились и подошли к нам. Только один человек приблизился к нам, остальные же разошлись в разные стороны. Это был Жандар Гаев. Вид у него был ужасный. Он уже несколько дней вместе с односельчанами собирал оставшееся от сожженных людей месиво и хоронил все это в другом месте. Жандар сообщил мне, что они уже похоронили 137 трупов”.
В качестве сравнения приведу отрывок из автобиографической книги Симона Визенталя “Подсолнечник” (пер. с англ. V. Lauer, New York, 2001). В книге приведена исповедь и мольба о прощении умирающего 22-летнего эсэсовца:
“Нам говорили, что в евреях – причина всех наших несчастий. Они стараются взять власть в свои руки. В них причина войны, нищеты, голода и безработицы… Нам дали приказ, и мы направились к столпившейся массе евреев. И в этой толпе я видел много детей, которые смотрели на нас глазами, полными страха. Некоторые тихо плакали. Мужчин было мало. В основном там стояли женщины и седобородые старики. Подъехал грузовик с баками бензина, которые мы разгрузили и внесли в дом. Мужчинам-евреям было приказано занести баки на верхний этаж. Они послушно исполнили приказ: апатично, безвольно, как автоматы. Потом мы начали загонять евреев в дом, хлыстами, оскорблениями, пинками. Дом был небольшой, всего три этажа. Я не верил, что туда можно загнать всю эту толпу. Но через несколько минут на улице не осталось ни одного еврея. Потом дом заперли, а напротив установили пулемет. И тогда мы отошли на несколько метров, и последовала команда снять предохранители с ручных гранат и бросать их в окна дома. Взрывы следовали один за другим. Боже мой!..”
Конец истории можно не описывать. Страшнее ли этот акт, чем тот, что был совершен в чеченском ауле Хайбах примерно в то же время? Известен ли истории хоть один солдат из тех, кто совершал ЭТО, который бы раскаивался, как тот немецкий солдат?..
Это было только началом депортации. В транспорте, который двигался почти месяц в Казахстан, по сводкам и донесениям, погибли до 50% всех чеченцев и ингушей, в основном – детей, – от голода, холода и эпидемии тифа:
“На коротких, глухих стоянках, на безлюдных разъездах, возле поезда, в черном от паровозной копоти снегу хоронили трупы. Не разрешалось отходить от поезда более, чем на 5 метров, – стреляли на месте” (Н.Ф.Бугай. “Правда о депортации чеченского и ингушского народов”, журнал “Вопросы истории”, 1990, №7).
Только в первые 2-3 года в Казахстане погибло до 20% переселенцев: “Самый страшный удар Чечено-Ингушскому народу был нанесен в первые 2-3 года, когда голод и ужасные болезни вынуждали хоронить тысячами своих соплеменников в среднеазиатских степях” (А.Некрич. “Наказанные народы”. New York, W.W.Norton, 1978. Стр. 118).
Этим погибающим людям поставили клеймо “бандиты”, как теперь безразборно записывают в “террористы”.
Тактика “выжженной земли” применяется в Чечне и сегодня. История повторяется, только мало кто извлекает из нее уроки. А она за небрежение и забывчивость жестоко карает. Но беда в том, что страдают в первую очередь не те, кто отдает приказы, а невинные люди…».
___________________
Виктория Пупко, общественный деятель, правозащитница, публицистка, ученый-математик. С 1987 г. профессор математики в Northеastern University в Бостоне. В 2000 г. была избрана президентом Американской Ассоциации евреев из бывшего СССР (штат Массачусетс). Учредитель и председатель мемориального фонда им. А.Политковской. «23 февраля – день памяти жертв сталинской депортации 1944 года». (Журнал «Вестник-online», № 5(316) за 5 марта 2003 г.).

[Marty]

Чеченские абреки: преступники или герои?

Я уже публиковал эту заметку несколько лет назад, но, может быть, есть люди, которые ее не читали и она привлечет их внимание.
*************************
Некто Ткачев Г.А., подвизавшийся на должности библиотекаря в «Терском Обществе любителей казачьей старины», составил пояснительную записку по думскому запросу о ситуации с преступностью в Терской области и зачитал ее 8 января 1911 года на заседании Общества. Позже эта записка была издана под названием «Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области»//Труды Терского Общества любителей казачьей старины, вып. 1, Владикавказ, 1911 г.
Работа Ткачева призвана была доказать, что вся преступность в Терской области почти целиком инициируется чеченцами и ингушами, в то время как другие народы области живут мирно и законопослушно. В доказательство того, что преступность в самой натуре чеченцев Ткачев приводит обезоруживающую выдержку из поэтического наследия А.С. Пушкина:
«Бегите, русские девицы,
Спешите, красные, домой,
Чеченец ходит за рекой».
Не удовольствовавшись этой уликой, Ткачев обращается к творчеству другого великого русского поэта М.Ю. Лермонтова:
«Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал».
Усилив мощь этих цитат высказыванием генерала Ермолова о «хищнической натуре» чеченцев, Ткачев делится с Государственной Думой своим видением проблемы преступности в краю:
«Во всякой народности есть в известных процентах т.н. "преступный элемент", подлежащий ведению юстиции и полиции. Есть он, конечно, среди всех народностей Терской области, не исключая казаков и русских.
Но в то время, как осетины, кабардинцы, ногаи, кумыки и пр. более мелкий горный народ мирно живут, не выделяясь из общей массы, о подвигах чеченцев и ингушей говорит весь местный край и о них уже вторично поднимается вопрос в Государственной Думе...».
Как мы видим, все народы Терской области, кроме чеченцев и ингушей, заняты мирным созидательным трудом. И именно эти мирные, беззащитные народы стали объектом тотального криминального террора, устроенного чеченцами и ингушами. Послушаем, что говорит по этому поводу казачий библиотекарь:
«В то время как ингуши разбойничают и нападают по верхнему Тереку и Сунже на кабардинцев, осетин и верхне-сунженские станицы, – чеченцы обслуживают весь остальной район по Тереку и Сунже, низовое казачество, а также племена кумыков и караногайцев» (Ук. соч., стр. 6-7).
Обращает на себя внимание тот странный факт, что Ткачев ни приводит никаких статистических выкладок в обоснование своих умозаключений. Стихи Пушкина и Лермонтова, конечно, впечатляют, но ему бы, как говорится, врезать цифирью, чтобы окончательно убедить Государственную Думу в неисправимой хищнической натуре чеченцев. Однако библиотекарь апеллирует не к статистическим данным, а к неназванным источникам, постоянно повторяя словосочетания «всем известно» и «все говорят». То есть, использует в качестве доказательства аналог современного «бабушка на лавочке сказала».
Между тем, статистика по преступности в Терской области за тот самый 1911 год, когда Ткачев в библиотечной тиши сочинял свою пояснительную записку в Госдуму, существует. Ее приводит начальник участка Веденского округа Терской области С.К. Бердяев, занимавший этот пост именно в рассматриваемое нами время. Приведем цитату:
«Теперь скажем о преступности и преступлениях. Казалось бы, что в силу заброшенности чеченцев, в силу земельной стеснительности, в силу тяжелых географических условий, создавших для чеченцев невыносимые способы добывания пропитания, и пропитания скудного (кукурузный чурек и сыворотка – повседневная его пища), из чеченца должен бы выработаться завзятый преступник разных формаций и преступность должна была быть массовой и дойти до степени высшего напряжения, но, однако, этого не было. Я очень интересовался и этой стороной... По статистике 1911 г. в Ставропольской губернской тюрьме разновременно уголовных арестантов было 2336 человек, из коих 2011 чисто русских людей, а остальные 325 разных национальностей. В том же году Терская областная тюрьма содержала 2840 арестантов, из коих чеченцев всего лишь 50 человек» («Чечня и разбойник Зелимхан». Париж, 1932 г., стр. 22-23).
Переведем дух. Итак, в 1911 году, когда библиотекарь Ткачев доносит в Государственную Думу, что в Терской области преступность создают исключительно ингуши с чеченцами (он первых и вторых называет обобщенно чеченцами) и доказывает генетическую предрасположенность последних к криминальной деятельности поэзией Пушкина и Лермонтова, начальник участка Веденского округа приводит конкретные статистические данные. Он пишет, что в 1911 году из всех заключенных Терской областной тюрьмы (русских, казаков, кабардинцев, осетин, ногайцев, кумыков и т.д.) числом 2840 человек, чеченцы составляют всего 50 человек. То есть 1,7%. Вот так общедоступная статистика выявляет чудовищную ложь казачьего библиотекаря, пытающегося представить «нацией преступников» народ, представители которого составляют меньше двух процентов от общего числа осужденных, представляющих «мирно живущие» народы многонациональной области.
Но и это не все. Преступления, как известно, бывают разными. Бывают преступления, которые вызывают понимание и даже сочувствие к человеку, преступившему закон. А бывают преступления омерзительные – такие, что представителям закона едва удается спасти преступника от расправы со стороны разъяренной толпы. А теперь давайте посмотрим, какие преступления были свойственны чеченцам. Цитирую С.К. Бердяева:
«Характер преступлений чеченцев далеко разнится от преступлений российских и американских преступников. Здесь нет карманщиков, взломщиков, подкопщиков, "вагонных специалистов", "паспортистов", фальшивомонетчиков, "вексельщиков", "банковских воронов" и проч., и проч.
Чеченская преступность почти однообразная, исходящая из чисто национальных мировоззрений, национального, я бы сказал, быта. Именно – на почве кровавой мести, на почве похищения девицы с целью брака, ревности, защиты женской чести, личного оскорбления словом или действием (последнее очень мало). Преступления же, выходящие за пределы быта, были, но не имели систематического характера. Самовольная порубка казенного леса, скотокрадство и конокрадство» (Ук. соч., стр. 23).
Итак, мы видим, что среди заключенных 50 чеченцев абсолютное большинство арестовано из-за того, что вменяемые люди хотя бы с зачатками аристократического сознания назвали бы защитой чести и достоинства. И лишь малая часть из этих 50 чеченцев сидит в тюрьме из-за преступлений корыстного характера, к каковым, конечно, не может относиться заготовка дров в родных лесах, в одночасье объявленных колониальными захватчиками «казенными».
Разумеется, не все чеченские преступники сидели в тюрьме. Были и те, кто оставался на воле и скрывался от властей. Таких называли абреками. И вот что С.К. Бердяев говорит об этой категории чеченских преступников:
«Чеченские абреки были все одной категории. Убийцы на почве защиты оскорбленного самолюбия, защиты женской чести и в большинстве случаев в состоянии аффекта. Следственными материалами установлено, что чеченские абреки не только по натуре, но и наследственно преступниками не были; не было уклона в сторону преступности и по религиозно-гражданскому воспитанию, и первые шаги злодеяния исходили отнюдь не из корыстных целей, а, повторяю, на почве защиты своего человеческого права» (Ук. соч., стр. 23-24).
Не знаю, как читатель отнесется к этим словам, но все же скажу: почти все преступления, совершаемые чеченцами в описываемое время, мотивировались защитой чести – своей и своей семьи. И это свидетельствует не о «хищничестве», не и «природной предрасположенности» чеченцев к преступлениям, а о душевном аристократизме нашего народа, его обостренном отношении к вопросам чести и справедливости.

[Marty]

Дала т1аьхье беркате йойла кху белха!

Khasan Bakayev :

Поступило приятное известие о том, что чеченская Академия Наук собирается провести научную конференцию по теме, которая для меня является родной и близкой -- хуррито-урартский мир. Привожу текст письма-приглашения на эту конференцию:
_______________________________
Уважаемые друзья!
Академия наук Чеченской Республики приглашает всех заинтересованных исследователей принять участие в международной научной конференции «Хуррито-урартский мир и цивилизации Передней Азии: языки и этнокультурные связи» (ХУМЦПА), которая состоится 9-11 октября 2023 года в г. Грозный, Чеченская Республика (Российская федерация).
Конференция ХУМЦПА 2023 — это встреча ведущих историков, археологов, лингвистов и всех исследователей, в ходе которой планируется обсуждение актуальных тем по вопросам истории, археологии, религии, этнологии, генеалогии, мифологии, языков древней Передней Азии.
Цель конференции — объединение специалистов из разных стран и регионов для обмена информацией о последних достижениях в исследовании языков и культур древней Передней Азии.
Материалы конференции планируется опубликовать через международное издательство после рецензирования.
Мы надеемся, что результаты этой конференции внесут большой вклад в изучение цивилизаций древней Передней Азии.