Старый 16.03.2024, 18:41 #91
Сэр с ЧИАССР Сэр с ЧИАССР вне форума
Платина
Аватар для Сэр с ЧИАССР
 
 
Регистрация: 27.11.2017
Адрес: grozny
Сообщений: 4,074
Вес репутации: 1713
Сэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможно
По умолчанию

В соответствии со строжайшими указаниями Сталина всякая инициатива со стороны командующих округами и армиями по приведению в боевую готовность войск прикрытия стала немедленно пресекаться руководством Наркомата обороны и Генерального штаба. Характерной в этом отношении является телеграмма, направленная 10 июня 1941 г. начальником генштаба генералом армии Г.К. Жуковым в адрес командующего киевским особым военным округом генерал-полковника М.П. Кирпоноса, отменяющая приказ занять предполье.
Куманев Г.
Проблемы военной истории Отечества. – М., 2007. С. 75.
******
Из выступления 13 августа 1966 г. в редакции “Военно-исторического журнала”, Г. К. Жуков:
“Сталин узнал, что Киевский округ начал развертывание армии по звонку Тимошенко…
Берия сейчас же прибежал к Сталину и сказал, вот, мол военные не выполняют, провоцируют… занимают боевые порядки. Сталин немедленно позвонил Тимошенко и дал ему как следует взбучку. Этот удар спустился до меня “Что вы смотрите? Немедленно отвести войска, назвать виновных”. Ну и пошло. А уж другие командующие не рискнули. “Давайте приказ”, – говорили они. А кто приказ даст? Вот, допустим, я, Жуков, чувствуя нависшую над страной опасность, отдаю приказание: “Развернуть”. Сталину докладывают. На каком основании? “Ну-ка, Берия, возьмите его к себе в подвал…”»
---------------
Жуков выступления на пленуме КПСС 19 мая 1956 г.:
«Вследствие игнорирования со стороны Сталина явной угрозы нападения фашистской Германии на Советский Союз, наши Вооруженные Силы не были своевременно приведены в боевую готовность, к моменту удара противника не были развернуты, и им не ставилась задача быть готовыми отразить готовящийся удар противника, чтобы, как говорил Сталин, “не спровоцировать немцев на войну”».
__________________
Желаю всем спокойствия духа и кротости сердца.
Сэр с ЧИАССР вне форума   Ответить с цитированием
Старый 17.03.2024, 02:57 #92
Сэр с ЧИАССР Сэр с ЧИАССР вне форума
Платина
Аватар для Сэр с ЧИАССР
 
 
Регистрация: 27.11.2017
Адрес: grozny
Сообщений: 4,074
Вес репутации: 1713
Сэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможноСэр с ЧИАССР невозможное возможно
По умолчанию

Документ № 655
Из неопубликованных воспоминаний Маршала Советского Союза Г.К. Жукова1
[не позднее 1965]
...Я хорошо помню слова Сталина, когда мы ему докладывали о подозрительных действиях германских войск: «...Гитлер и его генералитет не такие дураки, чтобы воевать одновременно на два фронта, на чем немцы сломали себе шею в первую мировую войну», и далее — «...у Гитлера не хватит сил, чтобы воевать на два фронта, а на авантюру Гитлер не пойдет». Но вопреки прогнозам Сталина [Гитлер] пошел на авантюру, надеясь на то, что англичане и другие его противники не будут стремиться оказать реальную помощь Советскому Союзу в войне с Германией, т.к. война фашистской Германии с Советским Союзом была давнишней мечтой империалистических кругов Запада.

Кто в то время из нас мог сомневаться в Сталине, его политических прогнозах?

Таких не было даже среди старой большевистской гвардии.

И.В. Сталин был общепризнанным марксистом-диалектиком. Сталина все привыкли считать дальновидным и осторожным государственным руководителем, мудрым вождем партии и советского народа.

Члены Политбюро в лице Молотова, Жданова, Маленкова, Ворошилова, Хрущева, Калинина и других, были полностью согласны со Сталиным в его оценках обстановки и всех прогнозах в отношении действий гитлеровской Германии. Следствием чего главные финансовые и материальные усилия по-прежнему сосредоточивались на мероприятиях социалистического строительства — на решениях экономических задач, а на создание военного потенциала — и в первую очередь на быстрейшее развитие военных заводов для усиленного выпуска авиации, танков и другой техники новейшей конструкции особого внимания не уделялось. Нам говорили, что правительство не может удовлетворить требования Наркомата обороны без особого ущерба народному хозяйству, но на это мы пойти не можем. Нам говорили: «...когда будет нужно, мы завалим армию техникой», забывая то, что начало производства техники на заводах для внедрения и освоения ее войсками потребует много-много времени.

Советская военная наука перед войной правильно учитывала возможности бомбардировочной авиации наших вероятных врагов, способной наносить мощные удары по войскам и экономическим и политическим объектам в глубоком тылу.

Но к началу войны у нас была надежная ПВО только в Москве, Ленинграде, Киеве и на главнейших военно-морских базах. Войсковая же ПВО по своей организации и вооружению не могла надежно обеспечить войска от воздушного противника, т.к. имела она в своих руках только зенитные пулеметы и одноствольную зенитную артиллерию; большинство приборов для ведения зенитного огня было рассчитано на тихоходную авиацию.

Крупные группировки предполагалось прикрыть истребительной авиацией, находившейся в подчинении командующих военными округами, но и это было крайне плохо обеспечено системой наблюдения, оповещения и управления.

Этими же недостатками страдала и зональная ПВО страны, оборона важных тыловых объектов, не говоря о том, что вся ПВО как войсковая, так и ПВО страны крайне плохо была обеспечена средствами механической тяги, вследствие чего она лишена была возможности осуществлять свой маневр и уходить от ударов наземных войск противника. Принятыми мерами ЦК партии ПВО Москвы и Ленинграда неоднократно отражала зверские налеты фашистской авиации, при этом особенно хорошо показала себя ПВО Москвы, где противнику за всю войну так и не удалось осуществить своих намерений. [...]

Могло ли высшее военное руководство в лице Тимошенко и Жукова заранее развернуть войска прикрытия в боевые порядки и создать на всех стратегических направлениях группировки войск, способные отразить массированные удары германских войск, обеспечить мобилизацию, сосредоточение и развертывание главных группировок вооруженных сил?

Без разрешения Политбюро и лично Сталина этого сделать никто не мог. Как известно, все наши важные военные вопросы, а тем более оперативно-стратегического значения решались в Политбюро, да и теперь они решаются в Президиуме ЦК партии.

<В чем же состояла вина высшего военного руководства в подготовке страны к обороне и в подготовке вооруженных сил к войне?>

Надо откровенно сказать, ни у наркома, ни у меня не было необходимого опыта в подготовке вооруженных сил к такой войне, которая развернулась в 1941 году, а как известно, опытные военные кадры были истреблены в 1937–1939 гг. Опыт ведения войны в таких масштабах, с таким размахом и [в] невероятно сложных условиях, всеми нами был накоплен позже — в ходе войны.


Что касается подготовки страны в целом к большой войне, надо сказать, что правительство упустило время. Нужно было еще ранней весной 1941 года основную промышленность перевести на военные рельсы и срочно изыскать дополнительные стратегические материалы, в крайнем случае — даже за счет золотого запаса страны, но, к сожалению, у Сталина и других членов правительства не хватило государственной дальновидности.

Сталин, Молотов и другие основные члены Политбюро продолжали верить в то, что у нас еще будет впереди достаточно времени, чтобы провести необходимые мероприятия по обороне страны. <Советское правительство, чтобы рассеять сомнения нашего народа и успокоить общественное мнение, в том числе и военных, опубликовало сообщение ТАСС: «14 июня 1941 г.».

Это сообщение нанесло серьезный ущерб бдительности всего народа и вооруженных сил и, безусловно, способствовало внезапности нападения гитлеровских войск.>


За несколько дней до нападения противника становилось все яснее и яснее, что германские войска готовят свой удар против нас, а не против кого-либо другого. <В это время> мы с Тимошенко просили Сталина потребовать от Германского правительства согласия допустить нашу комиссию для проверки безопасности наших государственных интересов и отсутствия прямой угрозы войны. Нам было заявлено Сталиным, что на это Гитлер не согласится. Мы сказали, что в таком случае надо шире проводить оперативно-стратегические мероприятия на случай войны. Нам было резко сказано: «Вы что, толкаете нас на провокацию войны» и далее — «сейчас главное — это не спровоцировать военных столкновений, обстановка накалилась, надо быть осторожным».

После таких весьма недвусмысленных предупреждений мы ничего не могли делать, не получив разрешения Сталина. Таким образом ограничились полумерами, которые потом тяжело отразились в начальном периоде войны. Хуже того, немецкому командованию Сталиным было разрешено в нашей пограничной зоне искать могилы немецких солдат, погибших в первую мировую войну. Было ясно, что немцы ищут не могилы, а наши слабые места в погранзоне и изучают характер местности для предстоящих действий. Сталин не хотел слушать предупреждающие доклады.

[Мы] своевременно не готовились к войне так, как готовились к ней германские войска.

Для того, чтобы остановить всю гитлеровскую военную машину, нужно было заранее провести мобилизацию, дообучение войск, а затем их сосредоточение и <оперативно-стратегическое> развертывание. Вернее, развернуть всю систему управления вооруженными силами. Учитывая значительное насыщение германских группировок бронетанковыми войсками, нам нужно было иметь значительно больше противотанковой артиллерии и самоходных артиллерийских установок. Более мощной и более современной должна была быть вся система противовоздушной обороны. Без этих <стратегических> мероприятий нельзя было выиграть сражений в начальном периоде войны.

Противник сразу ввел в действие все свои главные силы. На всех главнейших стратегических направлениях он ввел в действие мощные бронетанковые кулаки, которые при поддержке авиации протаранив наши первые эшелоны войск, сразу же вклинились на большую глубину нашей территории, не ввязываясь в сражения с фланговыми группировками наших приграничных военных округов. Авиация противника, заранее высланные диверсионные группы сразу же нарушили связь и управление войсками, следствием чего командующие армиями и фронтами не в состоянии были разобраться в обстановке и принять обоснованные решения, а следовательно, и Генеральный штаб не мог получить от фронтов сообщений, правдиво отображающих развернувшиеся события.

Высшее военное руководство ходом событий было поставлено в тяжелое положение <и в первое время вынуждено было осуществлять замысел действий, который предусматривался еще до войны>. Но скоро стало ясно, что обстановка сложилась не в нашу пользу, силы были далеко не равные.

Нужны были новые — большие решения.

Ставка главного командования, исходя из всех обстоятельств, на третий день войны приняла решение на Западном и Северо-Западном фронтах перейти к обороне, а несколько позже к оборонительным действиям перешли и войска Юго-Западного направления.

Сейчас бывшего наркома обвиняют в том, что он слишком поздно дал директиву о приведении войск прикрытия в их окончательную боевую готовность. Видимо, не многим известно, что проект такой директивы не раз докладывался Сталину, но им не разрешалось давать войскам такой директивы, чтобы не спровоцировать на контрдействия германские войска.

Могли ли Советские вооруженные силы в начале войны отразить массированные удары германских войск и не допустить их глубокого прорыва? Нет, по своей слабости не могли. Это тогда было неизбежной закономерность[ю] вооруженной борьбы.

Германские войска, имея опыт войны на Западе, всесторонне заранее хорошо подготовились к войне с Советским Союзом. Их организация, боевое оснащение и материально-техническая обеспеченность полностью соответствовали высокой боевой готовности к проведению предстоящих стратегических операций с большим размахом и большим темпом. Их ударные группировки состояли из мощных бронетанковых и механизированных соединений, взаимодействующих с ударными силами военно-воздушного флота. В их руках была стратегическая инициатива и элемент внезапности как по времени, способам действий, так и по мощности ударов.

Для того, чтобы отразить мощные удары германских войск, не допустить их глубоких прорывов и обеспечить другие стратегические мероприятия [наших] вооруженных сил и страны, надо было иметь достаточное количество заранее хорошо вооруженных и подготовленных танковых и механизированных дивизий и корпусов, способных остановить бронетанковые армии и нанести им поражение. Надо было иметь военно-воздушные силы, способные завоевать или по крайней мере уравновесить господство в воздухе. Как известно, тогда мы ни того, ни другого не имели. [...]

То, что было сделано нами, оказалось недостаточным.

Считалось, что тех войск, которые были предназначены для прикрытия развертывания главных сил, будет достаточно, чтобы сдержать первые удары противника. Первые оперативные эшелоны войск приграничных военных округов, опираясь на существующие укрепления, при поддержке основной массы боевой авиации, в течение 10–15 дней должны были вести боевые действия с тем, чтобы прикрыть мобилизацию, перевозки главных сил, их сосредоточение и развертывание.

С целью усиления обороны войск прикрытия строились непосредственно на государственной границе укрепленные районы. Но они к началу войны не были достроены и ими не могли воспользоваться войска прикрытия.

Военно-воздушные силы предназначались главным образом для взаимодействия с сухопутными и военно-морскими силами в боях и операциях, но у нас была очень слабая бомбардировочная авиация, способная производить самостоятельные воздушные операции, производить удары по важным глубоким целям. Материальная часть истребительной авиации в основном была старых образцов. Новейшие самолеты начали поступать на вооружение лишь только перед войной.

Как в боях, так и в операциях, авиации отводилась значительная роль. С одной стороны, авиация обеспечивала действие войск путем обеспечения их действий с воздуха истребительными силами, а также ударами бомбардировочной авиации по авиационному базированию с целью вывода из строя авиационных сил противника, с другой стороны, предусматривались <самостоятельные> действия авиации по глубоким целям, как на поле боя, так и в оперативной зоне противника. Теоретически мыслилась возможность проведения крупных самостоятельных воздушных операций по планам стратегического руководства, но эти мысли не обеспечивались теми материальными возможностями, которые у нас имелись. Правда, у нас были тяжелые бомбардировщики и другие самолеты, которые можно было приспособить для этой цели, но эта матчасть была чрезвычайно тихоходной и по этой причине она не отвечала требованиям. Хотя в дальнейшем из-за крайней нужды она все же использовалась в ночных условиях для удара по глубоким экономическим и политическим центрам врага.

При проведении глубоких наступательных операций, с целью быстрейшего разгрома противостоящей группировки, предусматривалось широкое применение воздушно-десантных войск. При проведении крупных маневров, и оперативных игр, и полевых поездок наше оперативное командование неоднократно применяло воздушно-десантные войска и считало их важнейшим средством при решении не только оперативных, но и оперативно-стратегических [задач]. Но к сожалению, наши воздушно-десантные войска не имели своей транспортной авиации и не могли обеспечиваться достаточным количеством гражданской и транспортной авиации. Этот вопрос по экономическим соображениям так и не был решен до самого начала войны. [...]

В нашей военной доктрине всегда отдавалось предпочтение наступательным действиям. Мы, военные, всегда исходили из того, что только решительные наступательные действия могут привести к разгрому противостоящего противника. Советская наступательная доктрина была четко и ясно выражена в полевом уставе 1939 г. «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий. Войну мы будем вести наступательно, перенося ее на территорию противника» (ПУ РККА (проект). М. Воениздат, 1939, с. 9).

В обучении войск, кадров командного состава, штабов всех степеней наступательный характер действий был также основным. Главное количество учебного времени в обучении всех войск отводилось наступательным действиям. Крупные маневры войск, оперативно-стратегические игры на картах и полевые поездки строились целиком из характера и целей наступательных принципов и чаще всего решительными целями.

Что касается других форм ведения войны, то надо сказать, что ни в теории, ни в практике другие формы ведения оперативно-стратегических операций не нашли должного отражения. Обучение войск оборонительным действиям, встречным сражениям, отступательным действиям редко выходило из тактических рамок. Я не знаю ни одного оперативно-стратегического мероприятия, где была бы разыграна или отработана в крупных оперативно-стратегических масштабах, где бы оборона противодействовала глубокому прорыву крупных бронетанковых группировок, взаимодействующих с крупными воздушными силами, а как следствие наши штабы и командиры оперативного масштаба накануне войны не были обучены эффективному ведению обороны оперативно-стратегического масштаба, не говоря уже о том, что такие оборонительные операции не были разработаны в штабах приграничных округов и генштабе как возможный вариант. «На каждый удар мы ответим двойным-тройным ударом» — такова была психологическая настройка, которую усиленно внедряло тогда наше высшее политическое и военное руководство. Армия, народ, партия считали, что мы действительно имеем все, чтобы гарантировать страну нанесением тройного удара на возможный удар врага, но, к сожалению, наши тогдашние возможности были значительно скромнее.

Встречные действия войск как в теории, так и на практике были отработаны только тактически и редко выходили за рамки соединений. Практика войны показала — это был серьезный просчет, тем более в предвидении сражений с крупными бронетанковыми войсками противника. И хуже всего военной теорией были разработаны вопросы ведения боя, сражений и операций в условиях окружения, прорыв и выход из окружения и отступательные действия, с чем пришлось нашим войскам столкнуться в начальный период войны.

[...] Советские сухопутные войска и военно-воздушные силы по-прежнему имели на своем вооружении танки и самолеты устаревших конструкций, а из-за недостатка матчасти затягивалось формирование авиационных, танковых и механизированных соединений. Вот в таком виде мы подходили к войне. Я помню крайне неприятные разговоры с К.Е. Ворошиловым и Н.А. Вознесенским о крайней необходимости срочно рассмотреть и утвердить в Совете Министров мобилизационный план промышленности на первый год войны и о срочном увеличении производства боеприпасов, но, как известно, план увеличения производства боеприпасов был рассмотрен с большим опозданием, буквально накануне войны, а мобплан промышленности в целом перед войной так и не получил своего утверждения. Потом все это делалось распорядительным порядком.

Проводились ли Наркоматом обороны и Генштабом мероприятия по повышению общей боевой готовности вооруженных сил? Да, проводились, но как теперь мы понимаем, явно недостаточно.

Что было сделано. Весной и в начале лета 1941 года была проведена частичная мобилизация приписного состава с целью доукомплектования войск приграничных военных округов. Спешно проводилось формирование пятнадцати танковых и механизированных корпусов за счет ликвидации кавалерии. Реорганизовывалась система авиационного базирования и материально-технического обеспечения. Сосредотачивались боеприпасы, горюче-смазочные материалы и другие материально-технические средства на территориях приграничных военных округов.

Под предлогом подвижных лагерей войска Северо-Кавказского военного округа были развернуты в армию (19-ю) и в мае месяце выведены на территорию Украины — район Белая Церковь. В начале июня войска Уральского военного округа развернуты в 22-ю армию под командованием Ершакова и сосредоточились в районе Великие Луки. Непосредственно перед войной готовилась к переброске на Украину 16-я армия (из МНР и ЗабВО). Командующим приграничных военных округов было приказано вывести войска округов — назначенных в состав войск прикрытия, ближе к государственной границе и тем рубежам, которые они должны были занять при чрезвычайном обстоятельстве, по особому распоряжению. При этом передовые части было приказано выдвинуть в зону пограничных частей. Проводились и другие не менее важные мероприятия. Все это обязывало командующих округами и армиями повысить боевую готовность и общую боевую бдительность. Но тут Советское правительство в лице Сталина и Молотова вновь допустило ошибку, объявив 14 июня в печати и по радио заявление ТАСС о том, что нам нет никаких оснований опасаться вооруженного нападения Германии, с которой у нас имеется пакт о ненападении.

Такое безапелляционное заявление Советского правительства успокоило войска приграничных округов и все пошло по обычаям и порядкам мирного времени.

И самым крупным пробелом в нашей военно-политической стратегии было то, что мы не сделали надлежащих выводов из опыта начального периода второй мировой войны, а опыт уже был налицо. Как известно, германские вооруженные силы внезапно вторглись в Австрию, Чехословакию, Бельгию, Голландию, во Францию и Польшу и таранным ударом крупных бронетанковых войск опрокинули сопротивление противостоящих войск и быстро достигли поставленной цели. Наш Генеральный штаб, нарком обороны не изучили новые методы ведения начального периода войны, не преподали войскам соответствующих рекомендаций по их оперативно-тактической переподготовке и переработке устаревших планов оперативно-мобилизационных и иных, связанных с начальным периодом войны.

Я не хочу во всех недостатках подготовки страны к отпору врага винить одного Сталина, это будет несправедливо, тем более не один Сталин возглавлял политическое руководство страны. Вина здесь была общая. Вступив в исполнение должности начальника Генерального штаба в начале 1941 года, я так же, как и мои предшественники, не сумел в корне изменить всю существующую систему и порядок подготовки наших вооруженных сил к началу войны, к ведению операций начального периода. [...]

<...В результате неправильных выводов из опыта войны в Испании, а также войны в Финляндии, по предложению участников войны, Сталин предложил расформировать механизированные корпуса и иметь вместо корпусов самой высшей единицей танковую бригаду трехбатальонного состава. В этом вопросе основную отрицательную роль сыграли начальник бронетанковых войск Д. Павлов, С.К. Тимошенко, К.А. Мерецков и другие участники этих войн, которые стояли во главе командования советскими войсками.> На основе мнений, выявленных на совещании высшего командного состава Красной Армии (декабрь 1940 г.), мною было предложено поправить допущенную ошибку и немедля приступить к формированию пятнадцати танковых и механизированных корпусов, которые при необходимости без особых трудностей можно было бы свести в танковые армии. К сожалению, переговоры с Политбюро и лично со Сталиным затянулись на целых два месяца и только в начале марта 1941 г. было принято решение о формировании пятнадцати корпусов, но это решение было принято только за три с половиной месяца до начала войны. Формирование решено было провести за счет кавалерийских корпусов. Мы все тогда за исключением С.М. Буденного и других консервативных кавалеристов считали, что конница в условиях большого насыщения армий авиацией, бронетанковыми средствами, артиллерией и автоматическим огнем будет нести колоссальные потери от огня и бесполезно гибнуть, тем [более], что наш вероятный неприятель почти совершенно не имел конницы. [...]

До 1936 года, то есть до массовых арестов крупных военных деятелей страны и командиров высших соединений, как теоретически, так и практически уделялось серьезное внимание оперативно-стратегическому взаимодействию видов вооруженных сил; рассматривались и решались важнейшие проблемные вопросы, в период же 1936–1939 гг. эта важнейшая стратегическая работа стояла на мертвой точке, попросту говоря, ее некому было вести, так как почти все серьезно глубокомыслящее постигла трагическая участь. Эта важнейшая государственная работа несколько оживилась после советско-финской войны, в 1940 году и в начале 1941 года, то есть непосредственно перед внезапным нападением фашистской Германии на Советский Союз. [...]

Чтобы своевременно и более достоверно знать реальные возможности вероятного противника, чтобы без опозданий раскрыть проводимые им мероприятия, нужна постоянная высокая военно-политическая бдительность, умело организованная — опытная экономическая, военная и политическая разведка, которая, проникнув глубоко в сферы противника, должна раскрыть выходящие за рамки планов мирного времени наращивание экономического и военного потенциалов, организационные мероприятия, резко выходящие за рамки нужд обороны страны в мирное время, совершаемые перегруппировки, сосредоточения и развертывание войск, авиационных баз крупных соединений артиллерийско-ракетных войск и баз материально-технического обеспечения.

Обо всем этом в основном можно знать из различных источников и все же проморгать скрытую подготовку другой стороны к войне, как это получилось с советским государственным руководством в лице И.В. Сталина, В.М. Молотова и других членов Политбюро, которые оказались недостаточно бдительны, слепо верили вероломному Гитлеру.

Потеря чувства бдительности привела И.В. Сталина к неправильной оценке военно-политической обстановки, неправильным мероприятиям и решениям по вопросам обороны страны и до известной степени дезориентировала советское военно-стратегическое руководство. [...]

Накануне войны оперативная координация деятельности довольствующих и тыловых служб Наркомата обороны была сосредоточена в Генеральном штабе. Отмобилизование и развертывание фронтовых и армейских тылов предусматривалось схемами мобилизационного развертывания Генштаба.

К началу войны, по времени я не только не успел взять в свои руки это сложнейшее и ответственнейшее дело, но даже не успел с ним как следует ознакомиться.

В Генеральном штабе всеми вопросами мобилизационного планирования и координацией деятельности довольствующих служб длительное время занимался помначгенштаба генерал-майор (ныне Маршал Сов. Союза) М.В. Захаров.

В тревожные предвоенные дни М.В. Захаров с первым заместителем начальника Генерального штаба Н.Ф. Ватутиным неоднократно докладывали мне и в моем присутствии положение дел с неприкосновенными и мобилизационными запасами приграничных военных округов и с запасами центра. Признаться, я еще не имел опыта в планировании и практической подготовке тыла вооруженных сил к большой и длительной войне, которая очень быстро разразилась. По доклад[ам] Захарова М.В., Ватутина Н.Ф. и генерала Ермолина П.А. получилось более гладко, чем оказалось на практике первых дней войны.

Плохо было то, что, несмотря на неоднократные наши просьбы рассмотреть и утвердить разработанный Генштабом и в основном согласованный с наркомами промышленности план промышленности страны на первый год войны, [он] так и не был утвержден правительством, в чем большая доля ответственности лежит на председателе Госплана Н.А. Вознесенском и председателе Комитета обороны при СНК СССР К.Е. Ворошилове. Они ужасались и разводили руками от мобзаявок Генштаба, но дальше этого не шли. После настоятельных требований накануне войны были рассмотрены заявки на боеприпасы и утверждены к исполнению на вторую половину 1941 года — правда, в уменьшенных количествах. [...]

РГВА. Ф. 41107. Оп. 1. Д. 48. Лл. 1–58. Рукопись. Автограф.

https://www.alexanderyakovlev.org/fo...es-doc/1012133
__________________
Желаю всем спокойствия духа и кротости сердца.
Сэр с ЧИАССР вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 06:28. Часовой пояс GMT +4.

Powered by vBulletin® Version 3.8.11
Copyright ©2000 - 2024, vBulletin Solutions Inc. Перевод: zCarot
 

 

Copyright © 2017