Старый 06.04.2019, 03:23 #1
Stranger Stranger вне форума
 
 
Регистрация: 02.01.2018
Адрес:  
Сообщений: 912
Вес репутации: 285
Stranger невозможное возможноStranger невозможное возможноStranger невозможное возможноStranger невозможное возможноStranger невозможное возможноStranger невозможное возможноStranger невозможное возможноStranger невозможное возможноStranger невозможное возможноStranger невозможное возможноStranger невозможное возможно
По умолчанию Крамаров и его возвращение к религии

Нажмите на изображение, чтобы открыть его в исходном размере.


Крамаров 3
“Мой сын станет артистом!”

Когда у члена Коллегии московских адвокатов Виктора Савельевича Крамарова родился сын, его радости не было
предела – ведь теперь есть кого назвать в честь отца. Огорчало, правда, утолщение левого века у мальчика, и один из врачей, понизив голос, даже посоветовал обратиться к хирургам Германии или Америки. Но родители свято верили в советскую медицину, и уж совсем не думали о том, что врожденный физический недостаток принесет со временем их сыну славу и известность.
С понятием “безотцовщина” мальчик столкнулся довольно рано. Виктор Савельевич Крамаров слишком добросовестно защищал подсудимых на инсценированных НКВД процессах 1937 года, и вскоре его адвокатская деятельность была расценена как антисоветская агитация. Под пытками он подписал признание. Срок - восемь лет. Место отбывания срока – алтайский лесоповал. Савелию исполнилось тогда всего четыре года. Оставшаяся без средств к существованию Бася Соломоновна устроилась работать копировщицей, печатала на машинке, продавала одежду, чтобы прокормить сына. Помогали три ее брата: для мальчика был составлен график, в какие дни у кого обедать. Чтобы не лишиться работы, с мужем-политзаключенным пришлось развестись.
Савелий учился в школе посредственно. С уроков убегал. Учителям дерзил. Если обзывали “косым”, всегда давал отпор. Однажды бросился сразу на троих сверстников. После этого случая его зауважали и перестали дразнить.
Кино мальчик любил всем сердцем и душой, из-за чего, собственно, и прогуливал уроки. Тогдашним его кумиром был Петр Алейников. На утренние сеансы Савелия пропускала контролерша тетя Дуся (соседка по коммуналке), а он “отрабатывал” – помогал ей выносить мусор из кинотеатра.
Театр тоже привлекал мальчика своей особой, таинственной жизнью. Там играли его любимые актеры: Мартинсон, Ильинский, Кторов. Но ни в Малом театре, ни в Художественном не работала на контроле тетя Дуся. Денег у Савелия не было, а просить у мамы он не решался. И тогда он решил действовать ва-банк. Подойдя однажды к администратору, Савелий заплетающимся от волнения языком назвал фамилию, увиденную в одном из пропусков. Произошло чудо, и его пропустили. С того вечера он смело подходил к заветным окошечкам. Савелий понимал, что долго так продолжаться не может, но остановиться не мог – театр увлекал его даже больше, чем кино. В конце концов, его выследили в театре Маяковского. Мама покорно выслушала выговор администратора, поблагодарила за то, что тот не передал сына милиции, а уходя, сказала куда-то в темноту: “Мой сын станет артистом!” “Ты чего, мама! - вздрогнул Сава. - Я больше не буду. Честное слово!”


Крамаров 2 Сладкая жизнь актерская

...Отсидевший свой срок “от звонка до звонка” отец в конце 1940-х захотел вернуться в Москву, но был осужден снова – по тому же делу. А потом из Туруханска пришло извещение о его самоубийстве. Бася Соломоновна не поверила написанному. Ее сердце чувствовало, что мужа убили. Вскоре у нее начались сердечные боли, и она оказалась в больнице. Больше она не встала. Савелий остался сиротой.
На похоронах незнакомый Саве человек сказал: “Я помню Виктора. Он сильно и нежно любил жену, заботился о семье. Утешение нам одно: теперь их души, наконец, встретятся. А сыну их надо жить, чтобы помнить родителей. Пока ты будешь жить, и они будут”. Савелию к тому времени едва исполнилось шестнадцать, и он мечтал стать юристом, как папа.
Пришло время поступать в институт. Там тщательно изучили его анкету и как сыну “врага народа”, разумеется, отказали. Савелий решил подать документы в лесотехнический. Туда его приняли.
Актерская жизнь началась для Савелия с самодеятельной студии “Первые шаги” при ЦДРИ. Лесотехнический он вскоре бросил, поступил в ГИТИС. С первым своим номером по рассказу Шукшина "Ванька, ты как здесь?" Савелий выступил в московском Театре миниатюр, после чего с концертной бригадой объездил полстраны.

Крамаров 7 Тогда же в жизни Крамарова появилось и кино. Первой удачной ролью стал хулиган Пимен в фильме “Друг мой, Колька!” Крамарова заметили и стали приглашать известные режиссеры. Успех пришел к нему после “Неуловимых мстителей”, и Савелий стал самой настоящей звездой. Вошло в обиход его знаменитое: “А вдоль дороги мертвые с косами стоят... И - тишина!”
Закрутилась бурная киножизнь. В 1971 году Крамаров снялся в лучшей своей роли - уголовника Косого в фильме “Джентльмены удачи”. В 1974 году стал заслуженным артистом РСФСР. Затем сыграл жадноватого Петю Тимохина в “Большой перемене”, одноглазого шахматиста в “Двенадцати стульях”, дьяка Феофана в комедии “Иван Васильевич меняет профессию”, тракториста Егозу в “Афоне”, Серегу в картине “Не может быть!” Он был нарасхват у режиссеров, его роли, даже не очень смешные при чтении в сценариях, вызывали в зале непременный смех. Одно его печалило: смеялись над ним, как над идиотом и недоумком. Люди вели себя панибратски, и рано или поздно это должно было ему надоесть.



Крамаров 5
Начало пути


Однажды в составе какой-то делегации Крамаров поехал в Египет. Бродя по заброшенным улочкам, он случайно забрел в лавку старьевщика, где увидел необыкновенный медальон с ликом какого-то святого. Сделав покупку, Савелий по возвращении в Москву показал медальон знакомому антиквару и специалистам в музее. Все они единодушно признали, что там “изображен” пророк Моисей со скрижалями в руках. Это событие сыграло решающую, даже переломную роль в судьбе Савелия Крамарова. Он решил, что Всевышний не зря послал его в Египет, не зря вывел на заброшенную улочку с антикварной лавчонкой. Б-г решил напомнить ему, что он – еврей.
И Крамаров, страстно поверив в это, вскоре стал верующим. Он прошел обряд обрезания, стал исправно посещать синагогу, признавал только кошерную пищу. Раввин московской Хоральной синагоги Адольф Шаевич прекрасно помнит, как Крамаров впервые здесь появился. Для всех это было полной неожиданностью, ведь никто из знаменитых и широко известных людей синагогу не посещал. Со стороны Крамарова это был вызов общественному мнению и советской системе.
Сначала Савелий приходил в синагогу лишь по праздникам, но потом стал посещать ее и в будни. По праздникам синагога была переполнена людьми, и все с восторгом его узнавали. Его приглашали сесть в первый ряд, но Савелий вел себя скромно и предпочитал сидеть где-нибудь позади. После молитвы он всегда заходил в кабинет раввина, с которым любил вести философские беседы о смысле жизни, о бессмертии души. (Много позже, когда Савелий получил разрешение на выезд и продал свое имущество, он пожертвовал синагоге внушительную сумму денег).
Поворот к иудаизму произошел за четыре года до его отъезда в США. "Он мог прервать репетицию, - вспоминает режиссер Театра эстрады Артур Вишневецкий, - деликатно извиниться и уйти на десять минут в соседнюю комнату, потому что пришло время молиться. Он не мог работать в пятницу вечером или в субботу. А в съемочных группах этого, конечно, не понимали. Уверен, что именно религиозная проблема и стала единственной и настоящей причиной его решения уехать. Ни творческих, ни, тем более, материальных проблем у него не было. Но правоверному еврею трудно жить в стране безбожников и соблюдать хотя бы некоторые из 613 заповедей".
Однажды, в конце 70-х, Иосиф Теслер решил пригласить Савелия участвовать в концерте в Центральном киноконцертном зале "Россия". "Я знал, что он еврей, - вспоминал Теслер, - но чтобы до такой степени быть набожным, - и вопреки тому, что он играл, и вопреки всему советскому воспитанию, которое он получил с детства, - этого я не ожидал". Оказалось, что в театральном мире уже давно знали, что Крамаров даже на репетициях в пятницу вечером не появлялся, несмотря на возмущение руководства. Крамаров сокрушался, что большинство советских евреев оторваны от религии, не знают, что такое кашрут, молитва, тфиллин, талит. Он считал, что всеми нашими помыслами управляет Б-г, который дает нам жизнь и ведет по определенному пути.


Крамаров 1 ../“Изъять из титров его фамилию!..”

Вскоре Крамаров подал документы на выезд, и с этого момента над ним начали сгущаться тучи. Из самых кассовых артистов он превратился в человека с сомнительными связями и наклонностями. Его обвинили в оглуплении образа советского человека. На места спустили негласный запрет на съемки. За последние три года на родине у актера было всего двенадцать съемочных дней (его последней работой в советском кино стал фильм “Новые приключения капитана Врунгеля”).
Снимать его стали меньше. Требовали покончить с религией, перестать бывать в синагоге. Как-то за три концерта ему предложили тысячу рублей (сумму немалую по тем временам!), он отказался: одним из концертных дней была суббота. “И после этого вы хотите, чтобы мы вам дали путевку в ФРГ? На Олимпийские игры!” - разгневалось киноначальство.
Савелий решил уехать из страны честно и без скандала, юридически обоснованно. Друзья пробовали отговаривать: “Где ты еще будешь так любим, так популярен, как здесь?” “Если что-нибудь значу как артист, пробьюсь и там, - отвечал он и добавлял: - В Талмуде говорится о евреях-странниках. Вероятно, таким странником стану и я”.
Существовал такой порядок: артистов, покидающих родину, нельзя пропагандировать. А положить на полки 42 кинофильма с участием Крамарова чиновники Госкино тоже не хотели. И приняли "мудрое решение" - независимо от страны пребывания гражданина Крамарова фильмы с его участием демонстрировать, изъяв из титров его фамилию.


Крамаров 9 “Как актер актеру...”

Последние полгода до отъезда Крамарову было трудно. Он совсем не выступал, отказывался от концертов, чтобы не подводить людей. С помощью Александра Левенбука, который в то время был ведущим "Радионяни", а позже стал художественным руководителем театра "Шалом", Савелий решил написать письмо президенту США Рональду Рейгану - как актер актеру:

Крамаров 6 "Уважаемый господин президент Рональд Рейган! Обращается к вам популярный в Советском Союзе артист Савелий Крамаров. Я не переоцениваю свою известность... Зрители до сих пор смеются над героями моих фильмов, но лично мне самому сейчас не до смеха. Я не умираю с голоду, но не хлебом единым жив человек. И хотя хлеб у нас с вами разный, и питаемся мы по-разному, но мы оба любим творчество и не можем жить без него. Поэтому помогите мне обрести в вашей великой стране возможность работать по специальности. Моя нынешняя великая страна, видимо, помочь мне в этом не может. Что же касается моего так называемого воровского прошлого, то это относится к героям, которых я играл в советских фильмах. А в действительности, я - верующий в Б-га и вполне законопослушный гражданин, в чем попытаюсь убедить Америку и лично вас, если вы не откажете в моей просьбе. У вас масса важных государственных забот, но не сомневаюсь, что в вашей груди по-прежнему бьется сердце актера, всегда готовое помочь другому актеру, оказавшемуся в беде.
С искренним уважением к вам и вашей супруге - артист Савелий Крамаров, ждущий от вас ответа: быть или не быть ему актером в Соединенных Штатах Америки, в любом из них, но желательно в Калифорнии, в Лос-Анджелесе - по вполне понятной причине". Письмо Савелий передал через забор посольства США, затем "Голос Америки" трижды прочитал взволнованные слова в эфир... - и Крамарова выпустили.
Незадолго до его отъезда один из знакомых Крамарова достал где-то свиток Торы. Савелий купил у него свиток и подарил синагоге. На вопрос, зачем он так поступил, ответил, что это вещь религиозная и не должна попадать в руки спекулянтов.


Крамаров 4

...Вид у авиапассажира Крамарова был весьма непрезентабельный. Чего стоила одна заштопанная кепка. Никто не знал, что это его талисман (в ней он снимался в любимом фильме "Друг мой, Колька!") Но вездесущие мальчишки в салоне узнали его, и слух мгновенно облетел самолет: "Шалом, Савелий!" - закричали люди, час назад потерявшие Родину. И он услышал дружные аплодисменты – его первые аплодисменты за рубежом.
31 октября 1981 года Савелий Крамаров приземлился в Вене, где его встречал импресарио Виктор Шульман. Он уже подготовил гастроли Савелия, и два месяца они колесили по Европе. Крамаров рассчитывал на свою популярность среди земляков. И действительно, ему было достаточно просто выйти на сцену, к зрителям, которые давно мечтали его увидеть. И он выходил со своими коронными фразами: "Дамы и господа, извините за этот вид. Это все, что мне оставила московская таможня". Или: "Я всегда играл дураков, пьяниц и забулдыг, и мне очень приятно, что вы меня встретили как родного..."
Два письма и первое благословение

С молодым любавичским раввином Гиршем Рабиским Савелий Крамаров познакомился, находясь в Италии. “Он приехал из Москвы, можно сказать, в “полном обмундировании”, – вспоминает раввин Рабиский. – Он уже знал, что такое кашрут, тфиллин, суббота. Но меня больше поразило другое. Оказалось, что тот, кого мы видели в кино, и тот, который стоял передо мной, два совершенно разных человека. Он был очень сломлен случившимся с ним и признался мне, что моментов, по-настоящему светлых и радостных, у него в жизни никогда не было. Поразило меня и то, что к иудаизму Крамаров вернулся практически самостоятельно. Не было никаких откровений или озарений Свыше, а было просто сильное желание найти истину. Он ведь очень тонко чувствовал многие вещи. И его очень раздражало то, что в нем видели только дурачка. Чистая и простая вера в Б-га, исходящая от сердца – вот, пожалуй, что запомнилось мне больше всего”.


раввин Мойше-Хаим Левин

Путь его в Лос-Анджелес лежал через Нью-Йорк, и раввин Рабиский дал артисту рекомендательное письмо на имя своего близкого друга, раввина Моше-Хаима Левина, который в то время жил в Краун-Хайтсе и занимал должность главного редактора издательства “F.R.E.E”. Для тех, кто ехал в Нью-Йорк, раввин Моше-Хаим Левин был первым адресом, по которому раввин Гирш Рабиский отправлял своих новых знакомых – эмигрантов из СССР.
Те несколько недель, которые он провел в Нью-Йорке, Крамаров жил в квартире раввина Левина. Раввин Левин вспоминает, что в подъезде дома постоянно находились какие-то молодые люди, которые даже ночевали там, ожидая, когда Крамаров войдет или выйдет. Узнав о том, что Крамаров собирается в Лос-Анджелес, раввин Левин посоветовал написать Любавичскому Ребе и попросить благословения на успех. Крамаров так и поступил. Письмо передали секретарям, но ответ от Ребе почему-то получен не был. Тогда рабби Левин предложил написать еще раз. На этот раз написанию письма предшествовала долгая беседа, или, по словам раввина Левина – “небольшой фарбренген”, - в которой реб Моше-Хаим постарался объяснить артисту, что такое – обращаться к Ребе за советом или благословением, и какова истинная суть этого действия. Когда человек обращается к Ребе, объяснял рабби Левин, он в первую очередь должен настроить свои разум и чувства на абсолютное подчинение Высшей Воле – ведь любое указание, которое Ребе дает, исходит Свыше и должно быть выполнено беспрекословно. Только тогда можно рассчитывать на успех.
Крамаров слушал внимательно, задавал вопросы. Разговор этот не прошел для него впустую. Он снова написал Ребе и на этот раз в самых первых строках письма выразил свою готовность последовать совету Ребе беспрекословно и незамедлительно. Буквально через несколько часов был получен ответ. Ребе благословлял артиста на переезд в Лос-Анджелес и давал ряд рекомендаций. В частности – продолжать следовать законам кашрута и каждый будний день возлагать тфиллин. Так, заручившись благословением Ребе, Крамаров отбыл в Калифорнию.


Штурм Голливуда

Оказавшись в Лос-Анджелесе, Крамаров разыскал там актера Олега Видова, с которым когда-то снимался в “Джентльменах удачи” (помните таксиста, которому Косой пытается объяснить, как доехать до памятника Лермонтову – “мужику в пиджаке”?) Тот искренне обрадовался ему. Они прошлись по улице, где были запечатлены отпечатки рук или ног величайших мастеров американского кино. Олег сказал: “Здесь можно проверить, чего ты стоишь как артист, как предан кино, каковы твои человеческие качества: талант, выдержка, трудолюбие. Дастин Хоффман ждал здесь своего дебюта целых 18 лет!”
...Не забывая об указаниях Ребе, Крамаров продолжает жить, строго следуя законам Торы. Он знакомится с раввином Берелом Зальцманом, посланником Ребе в Лос-Анджелесе, и между ними завязывается дружба. “Боречка” - так обращается Крамаров к раввину Зальцману до самого своего последнего дня.
Первое время Крамаров жил у раввина Зальцмана дома. Ходил в его синагогу, посещал уроки. Ему очень нравились занятия по теории хасидизма.
Прежде чем “идти на штурм” Голливуда, Крамаров решил снова написать Ребе. С помощью раввина Зальцмана было составлено письмо, в котором Крамаров просил благословения на занятия актерской деятельностью. Ребе благословил его на это. Крамарова приняли в Голливуд и даже зачислили в профсоюз, что обеспечивало его средствами к существованию в те дни, когда съемок не было.
Раввин Зальцман вспоминает, что Крамаров писал Ребе постоянно. Внутренне он был связан с Ребе очень глубоко. В начале просил, чтобы письма составлял раввин Зальцман, потом стал делать это сам.
Первую свою роль он получил в фильме "Москва на Гудзоне". Крамаров сыграл кагэбэшника Бориса, "пасшего" советского саксофониста, который попросил политического убежища в США. В конце камера наплывает на лотошника, торгующего хот-догами, это – Савелий. “Куда я мог уехать без тебя?!” - восклицает он. К этому времени более десятка советских резидентов изменили Родине, и удар Крамарова в эту болевую для чекистов точку был настолько силен, что "Литературная газета" разразилась грубым пасквилем, предрекая артисту судьбу продавца сосисок.
До торговли с лотка дело не дошло, но сниматься в рекламных роликах приходилось. Савелий, однако, не унывал. Он верил в то, что его как актера ждет здесь великое будущее.

Дела семейные

Вскоре в личной жизни Савелия произошло огромное событие. Раввин Зальцман, узнав о том, что первая жена Крамарова, с которой он развелся еще в Москве, была нееврейкой, объяснил ему, как это важно – держаться своих корней. После этого разговора Крамарову сосватали еврейскую девушку, Марину, приехавшую в Америку из Одессы вместе с мамой. Свадебную церемонию раввин Зальцман проводил сам.
Савелий и Марина жили довольно скромно, в муниципальной однокомнатной квартире. Они старались следовать предписаниям Торы. В квартире на всех дверных косяках были установлены мезузы, которые Крамаров отдавал на проверку каждый год. Марина посещала микву. Если съемки выпадали на субботу, Савелий категорически отказывался от них. Раввин Зальцман объяснил ему как-то, что никаких компромиссов здесь быть не может.
К тому времени Савелию исполнилось 53 года. Он уже почти не надеялся на то, что у него когда-нибудь будут дети. Но Всевышний услышал его молитвы. Марина родила девочку, которую в честь мамы Савелия назвали Басей. Отец души в ней не чаял. Когда они шли рядом, его гордости не было предела.
Дальнейшие события, к сожалению, сложились так, что супругам пришлось расстаться. Любовь к Басе, однако, осталась главным чувством Савелия.
К тому времени дела его в кино пошли успешнее: “2010”, “Вооружен и опасен”, “Возвращение Моргана Стюарта”, “Красная жара”. Крамаров вступил в американскую Гильдию киноактеров, что для эмигрантов - большая удача, завел своего агента. Как и в России, его появление на съемочной площадке встречалось доброй улыбкой. Люди, поработавшие с Крамаровым, относились к нему с интересом и почтением. Даже такие звезды, как Уоррен Битти и Робин Уильямс.


шарж на Крамарова ../“Как? Вы разве не хотите послушать?..”

Вскоре Крамаров переехал поближе к Сан-Франциско и купил там дом. Там же он встретился с раввином Бенционом Пилем, которого помнил еще по Нью-Йорку. Раввин Пиль, в то время – единственный русскоговорящий раввин в Северной Калифорнии, стал для Крамарова в буквальном смысле слова духовным наставником. Артист советовался с ним как по житейским вопросам, так и по вопросам духовным, был его постоянным субботним гостем. Раввин Пиль помнит, что Крамаров молился всегда по старому молитвеннику с русским переводом, привезенному еще из Москвы. Менять его на другой он категорически отказывался.
Раввин Пиль рассказал, что однажды артист получил очередное предложение из Голливуда. Просмотрев сценарий и съемочные сроки, Крамаров обнаружил, что два дня съемок приходятся на праздник Песах. Он сразу же позвонил своему агенту и попросил передать, что сниматься в дни еврейских праздников он не станет. Прошло несколько дней, и артисту совершенно неожиданно позвонил продюсер будущего фильма. “Так вы соглашаетесь или нет?” - спросил он. “Я же сказал, что не снимаюсь в субботу и праздники”, - ответил удивленный Крамаров. “Обстоятельства сложились так, что мы вынуждены перенести съемки, – сказал продюсер и добавил: -

слева направо - р. Йосеф Зольцман, Савелий Крамаров, р. Пиль, р. Гирш Рабинский, р. Мойше-Хаим Левин Видно ваш Б-г вас очень любит...”
Крамаров не скупился жертвовать деньги на цдаку и оказывал синагоге весьма ощутимую помощь. Кроме того, он помогал раввину Пилю и в его духовной работе. Как-то раз раввин Пиль совместно с раввином Лангером организовали служение в Рош а-Шана в одной из гостиниц Сан-Франциско. После молитвы они вышли на улицу, захватив с собой шофар. Крамаров изъявил желание пойти с ними. Они подходили к людям и после вопроса: “Вы еврей?” и утвердительного ответа предлагали послушать трубление, объясняя, что это – главная заповедь праздника. В Сан-Франциско к тому времени жило уже довольно много бывших советских граждан, и недостатка в публике у молодых раввинов не было. Но не все выражали горячее желание участвовать в непонятном, древнем, полумистическом ритуале. И тогда на помощь приходил Крамаров. На его лице появлялась знаменитое крамаровское выражение недоумения, и он громко восклицал: “Как? Вы не хотите послушать?” Любимому артисту, да еще после такого искреннего всплеска эмоций, отказать было очень трудно.


"Мой папа такой хороший, что Б-г захотел иметь его рядом"

Вскоре в жизни Крамарова появилась Наташа, еврейка из Грузии. Они собирались ставить хупу, и артист даже позвонил раввину Зальцману с просьбой провести церемонию бракосочетания. К тому времени Крамаров снимался в фильме “Телеграфист” и одновременно готовил бенефис к своему 60-летнему юбилею. Репортаж об этом праздновании был даже показан на российском ТВ: зал встретил его овацией и стоя аплодировал целых пять минут. Дорога в Голливуд стала для Крамарова шире и светлее. На стол лег сценарий с главной ролью для него. Где-то по почте шел к нему другой сценарий. Но уже в день своего 60-летия он почувствовал недомогание и боли в области желудка.
Заключение врача прозвучало как приговор: опухоль прямой кишки.
...Двоюродный брат Крамарова, Виктор Волчек, рассказывал как-то, что Савелий всегда очень серьезно следил за своим питанием. Много чего не ел и не пил. Любил рис. Пил хороший чай. Ради свежих кураги, чернослива, орехов всегда ездил на Центральный рынок. За медом ездил куда-то в Подмосковье. Знал о некоторых источниках родниковой воды и брал ее оттуда. Мяса не употреблял. Но ел рыбу, курицу, обязательно очищая ее от кожи. Ел фрукты и овощи в сыром и вареном виде в неограниченном количестве. Очень любил чай с молоком и медом. Каждое утро делал зарядку. Бегал, катался на лыжах, играл в теннис, постоянно плавал в бассейне. Казалось, не было на свете человека, серьезнее, чем он, относящегося к своему здоровью. Когда он ел рис или гречку, то говорил: "Это "гонит" стронций и препятствует появлению злокачественных клеток. У меня мать умерла именно от «этой» болезни"...
...Первое время Крамаров не мог поверить, что с ним могло случиться такое. “Как же так, Боречка? – растерянно спрашивал он раввина Зальцмана. – Неужели это конец?” И все же вера не покидала его. Он не сомневался, что так предначертано Свыше.
Раввин Пиль рассказывал, что умирал Крамаров медленно и мучительно. Поначалу, когда он еще был в сознании, очень боялся соглашаться на переливание крови. “Ведь мы учили, что в крови – душа, - говорил он. – Зачем же мне чужая кровь?” Ему сделали операцию, но она не принесла выздоровления. Вскоре его полностью парализовало. Он не мог видеть, перестал говорить. Только слух еще не отключился. Актер Олег Видов сообщил в Москву, что Савелий Крамаров может только слышать, и просил присылать ему телеграммы, а потом в очередь с Наташей часами читал тысячи посланий любимому артисту с родины...
Приехали Марина с дочкой. Бася горько плакала, целовала отца в губы, в руки, убеждала: "Папа, ты должен кушать. Ты выздоровеешь, и мы все будем радоваться". А после его смерти она сказала: "Мой папа такой хороший, что Б-г захотел иметь его рядом".

часы, которые подарил Крамаров Савелий Крамаров ушел из этого мира 6 июня 1995 года. Он похоронен близ Сан-Франциско на еврейском мемориальном кладбище. В синагоге раввина Лангера, в которую артист ходил молиться до последнего дня, до сих пор находятся часы – подарок Крамарова. На циферблате вместо традиционных цифр – буквы еврейского алфавита. Сам циферблат расположен на фоне большой фотографии Ребе шлита. Эти часы – немой свидетель того, что артист никогда не забывал человека, благословение которого помогло ему начать свою жизнь заново.


http://geula.ru/zhizn/528/people
__________________
   
Stranger вне форума   Ответить с цитированием
 

Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 03:15. Часовой пояс GMT +4.

Powered by vBulletin® Version 3.8.11
Copyright ©2000 - 2024, vBulletin Solutions Inc. Перевод: zCarot
 

 

Copyright © 2017