Старый 05.05.2018, 21:32 #11
Ters-Maimal Ters-Maimal вне форума
Платина
Аватар для Ters-Maimal
 
instagram
 
Регистрация: 21.08.2016
Адрес: В паралельной вселенной
Сообщений: 4,278
Вес репутации: 3571
Ters-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможно
По умолчанию

ИОГАНН БЛАРАМБЕРГ

ТОПОГРАФИЧЕСКОЕ, СТАТИСТИЧЕСКОЕ, ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ И ВОЕННОЕ ОПИСАНИЕ КАВКАЗА


DESCRIPTION HISTORIQUE, TOPOGRAPHIQUE, STATISTIQUE, ETHNOGRAPHIQUE ET MILITAIRE DU CAUCASE

ЧАСТЬ III

"Они совершенно независимы, ими управляют выборные старейшины."

"У чеченцев нет более князей, потому что в различное время они их постепенно искоренили. Управляются они по старинке, в соответствии с обычаями и некоторыми религиозными предписаниями. Они все равноправны, предпочтение оказывают лишь тем, кто преуспел в набегах на соседей.

Со времени появления лжепророка шейха Мансура все чеченцы приняли ислам. В каждом большом поселении есть кадий, а в небольших поселениях — мулла, все представители культа имеют большое влияние на население. Законы куначества и гостеприимства у этого народа соблюдаются строже, чем у других горцев. Кунак не позволит оскорбить своего друга на протяжении всего того времени, что он находится под его покровительством, и если он живет у него, то защищает его от грозящей [361] опасности даже ценой собственной жизни."

(пер. И. М. Назаровой)
Иоганн Бларамберг. Историческое, топографическое, статистическое и этнографическое описание Кавказа. Нальчик. Эль-Фа. 1999
http://www.vostlit.info/Texts/Dokume...erg/text31.htm
Ters-Maimal вне форума   Ответить с цитированием
Старый 05.05.2018, 21:37 #12
Ters-Maimal Ters-Maimal вне форума
Платина
Аватар для Ters-Maimal
 
instagram
 
Регистрация: 21.08.2016
Адрес: В паралельной вселенной
Сообщений: 4,278
Вес репутации: 3571
Ters-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможно
По умолчанию

МУСА-ПАША КУНДУХОВ

МЕМУАРЫ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

(См. «Кавказ», №№ 1/25, 2/26, 3/27, 4/28, 5/29, 8/32, 10/34, 11/35, 12/36 и 3/39.)

Чеченский старшина Майри Бийбулат. — Кн. Джанболат Айтеков и Засс. — Генерал Вельяминов и кн. Джанбот Атажукин. — Генерал Султан Азамат Гирей.

"В Большой Чечне старшина Майри Бийбулат своим личным достоинством успел соединить около себя всю Чечню [29] и твердо держа сторону справедливости, часто по народным делам обращался к ближайшему русскому начальству, которое, согласно своей политике, употребляя в дело обман, на словах желало и обещало ему много добра, а на самом деле оказывало большое пренебрежение к обрядам, обычаям и справедливым просьбам чеченцев.

Вследствие чего Майри-Бийбулат окончательно потерявши терпение и доверие к русским, посоветовал народу восстать и силою оружия требовать от русских управлять чеченцами по народному обычаю, а не по произволу местного начальника.

Таким образом, начались враждебные действия между русскими и чеченцами.

В 1818 году главнокомандующий кавказскими войсками Генерал Ермолов, заложив крепость Грозную, двинулся с сильным отрядом в Большую Чечню в аул Майртуп, где двум чеченцам предложил 300 червонцев за голову Майр-Бийбулата. (Майр по чеченски значит храбрый. — М. К.)

Чеченцы, отказавшись от коварного предложения Ермолова, немедленно дали знать об этом Майр-Бийбулату. Но к немалому удивлению этих чеченцев Майр-Бийбулат на место того, чтобы порицать Ермолова, был чрезвычайно обрадован намерением главного начальника края и подаривши чеченцам по одной хорошей лошади отпустил их домой.

Скоро вслед за сим он попросил к себе народного кадия со всеми членами народного махкеме (суда) и обратился к ним так:

— «Я сегодня перед приходом вашим составил план выгодного мира или вечной войны с русскими. Если только народ верит тому, что я из любви к нему и к его свободе готов пожертвовать собой, то прошу уполномочить меня на исполнение задуманного мною плана и не дальше как завтра вы все будете знать, что угодно Богу: мир или война».


— «Ты не раз доказал народу, — ответили члены суда, — что готов умереть за него и потому Чечня тоже всегда готова без малейшего возражения исполнять все то, что ты найдешь для нее полезным».

Бийбулат поблагодарив их приказал, чтобы все конные и пешие ополчения на всякий случай были готовы к бою."

"— Мое желание, — продолжал тот, — состоит в том, чтобы вы, получивши в эту ночь голову Бийбулата, завтра или послезавтра повернули свои войска обратно в крепость Грозную и там, пригласивши к себе всех членов народной махкемы, заключили с ними прочный мир на условиях, что отныне русские не будут строить в Большой и Малой Чечне крепостей и казачьих станиц, освободили всех арестантов невинно, содержащихся в Аксаевской крепости и управляли ими не иначе как по народному обычаю и по шариату в народном суде (Махкеме). Если вы, сардар, согласитесь на сказанные условия и дадите мне в безотлагательном исполнении их верную поруку, то прошу вас верить и тому, что голова Бийбулата будет в эту ночь здесь. Но повторяю вам не за деньги, а на вышесказанных условиях."

"Вследствие сего отказавшись от данного слова он замыслил коварное дело. Притворно согласившись на все требования Майри Бийбулата он посоветовал ему самому отправиться в крепость Старый Аксай и освободить там всех чеченских арестантов, которых он найдет достойными свободы.

Бийбулат с благодарностью согласился и в тот же день поехал с большим почетным конвоем (а на самом деле под строжайшим и сильным караулом) в сказанную крепость.

Когда он там освободил всех чеченцев арестантов, исключая пяти человек, и хотел ехать обратно к Ермолову для окончательного заключения условий мира, то комендант крепости объявил ему позорное приказание главнокомандующего: задержать его в крепости до особого приказания.

Бийбулат, не делая никаких возражений, согласился остаться, удовлетворившись следующими словами: — Я не проиграл. Освобождено больше людей, чем я стою.

Народ, узнав о клятвопреступлении Ермолова, оставил свои аулы на произвол Божий и собравшись в числе 6.000 чел. пошел ночью к Аксаю, ворвался в крепость и разбросал по рукам весь гарнизон, освободил [25] своего героя Майри Бийбулата (В этом деле Майри Бийбулат поставил себя в глазах горцев и русских выше Главного Начальника края. Кавказские народы почитали Ермолова как умного и храброго начальника, но как человека знали его эгоистом и большим интриганом. Он не гнушался низкими мерами ссорить кавказских влиятельных лиц между собою. М. К.), который с того дня 1928 года враждовал с русскими."

Мемуары ген. Муса-паши Кундухова (1837-1865) // Кавказ, № 5/41. 1937
http://www.vostlit.info/Texts/Dokume...v_2/text11.htm
Ters-Maimal вне форума   Ответить с цитированием
Старый 05.05.2018, 21:40 #13
Ters-Maimal Ters-Maimal вне форума
Платина
Аватар для Ters-Maimal
 
instagram
 
Регистрация: 21.08.2016
Адрес: В паралельной вселенной
Сообщений: 4,278
Вес репутации: 3571
Ters-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможно
По умолчанию

ОЛЬШЕВСКИЙ М. Я.

КАВКАЗ С 1841 ПО 1866 ГОД

IV.

( См. «Русскую Старину» изд. 1893 года, июнь)

О происхождении, образе жизни, нравах и обычаях чеченцев. Наш способ ведения с ними войны.

"Чеченцы не любят нововведений, а придерживаются старины. Так Шамиль, несмотря на свое старание, не мог укоренить в них строгих понятий о шариате, как учении, основанном на Коране, потому что они и до сего времени придерживаются «адата, закона, основанного на нравах и обычаях».

В образе внутреннего управления между чеченцами существует тот же порядок, как они управлялись при своих праотцах.

Как тогда, так и теперь, у них не существовало никаких сословных подразделений. Не было ни князей, ни старшин или почетных людей, пользующихся особыми правами и преимуществами, или облеченных властию. Между чеченцами все были равными. Даже между родителями и детьми не сохранялось должной покорности и почтения. Не было должного уважения даже и к умной и опытной старости.

Но при таком равноправии были между чеченцами такие несчастные существа, с которыми обращались они хуже скотов, - это были «лаи» или пленники, собственность и жизнь которых была в полном безграничном распоряжении того чеченца, в руки которого попадался пленник при захвате, или поступал во владение после продажи.

Лая держали в смрадной яме на цепи и подвергали страшнейшим истязаниям и тяжелейшим работам, не обращая внимания, был ли то христианин или мусульманин. Одно только спасало лая от предстоящих страшных мучений, если он мог дать за себя требуемый выкуп, или жениться на чеченке. Последнее случалось крайне редко, а из-за, первого, то есть выкупа, претерпевались пленником еще большие страдания, если его владелец узнавал, что он имеет возможность дать за себя хороший выкуп. Тогда негоциациям не было конца, и зачастую случалось, что пленник, не выдерживая мучений и страданий, умирал.

С пленницами, даже христианками, чеченцы обходились человеколюбивее и сострадательнее. Они по преимуществу делались наложницами своих хозяев, а иногда их женами, в том однако случае, [92] если соглашались быть магометанками. Разительным примером служит сам Шамиль, у которого любимой женой, между другими, была Улуханова, дочь моздокского армянина, взятая в плен Ахверды-Магомою в 1842 году.

Вообще нужно сказать, что у чеченцев женский пол пользуется несравненно большей свободой, нежели у их соседей. Не только девушки, но и замужние женщины не прятались, не закрывались покрывалами и не стыдились присутствия мужчин. Несмотря на свою леность и праздность, мужчины старались по возможности делить с ними свой труд и ни в каком случае не считали их своими рабынями, как это делалось у их соседей."


"Несмотря на такую страсть чеченцев к хищничеству в наших пределах, к чести их нужно сказать, что воровства не существует между ними. Кража не только у своего одноаульца, но и соплеменника, почиталась позорною. Если же чеченец совершал такое воровство, то он или делался «абреком» и, скитаясь по лесам, не давал пощады ни своим, ни чужим, или переходил к нам. По этой причине все первоначальные чеченские поселения у наших крепостей состояли по преимуществу из воров, или таких людей, которые спасались от преследования за проступки, противные адату и обычаям. Были между ними и такие чеченцы, которые спасались от «канлы» или кровомщения, за убийство II вообще за пролитие крови, иногда доходившее до того, что не только родственники убитого и раненого, но целые аулы дрались между собою и мстили за пролитую кровь. Даже строгие меры и постановления Шамиля не могли искоренить канлы. [95]"

"До 1840 года у чеченцев не было единства в действиях, потому что не было власти и главы 113. До этого времени у них не было понятия о единстве действия против нас. Если один из аулов подвергался нападению наших войск, то другие ближайшие мало думали о подании помощи; да и не знали, что делается у их соседей, пока не постигала и их та же участь. Шамиль обязал наибов охранять свои наибства от нечаянного нападения постоянными караулами, подавать друг другу помощь и непременно выставлять то число пеших или конных чеченцев, которое от них требовалось. В крайних же случаях они должны были поголовно ополчаться против врага."

Записки М. Я. Ольшевского. Кавказ с 1841 по 1866 г. // Русская старина, № 7. 1893
http://www.vostlit.info/Texts/Dokume...skij/text2.htm
Ters-Maimal вне форума   Ответить с цитированием
Старый 05.05.2018, 21:41 #14
Ters-Maimal Ters-Maimal вне форума
Платина
Аватар для Ters-Maimal
 
instagram
 
Регистрация: 21.08.2016
Адрес: В паралельной вселенной
Сообщений: 4,278
Вес репутации: 3571
Ters-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможно
По умолчанию

БЕЛЯЕВ С.

ДНЕВНИК РУССКОГО СОЛДАТА,

БЫВШЕГО ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ В ПЛЕНУ У ЧЕЧЕНЦЕВ.

III.

"Веры переменять я и не думал; принуждения же у них нет. Если пленный не хочет жить, то говорит прямо: продай меня такому-то или кому-нибудь; я не хочу у тебя жить. Удержать нельзя: всегда сковывать — не поможет: в кандалах плохой работник. Хозяин боится побега и продает."

"Для пленных, за которых горцы надеются взять непременный выкуп, как казаков, или других, кроме солдат, делаются особенные кандалы. На обеих ногах, в две гайки, шириною в ладонь, продевается железный прут, в пол-аршина, наглухо, так что едва можно передвигать ноги. Если пленный подает подозрение к побегу, то надевают двое таких оков, или еще приковывается к ноге цепь, пуда в полтора, конец которой при работе пленник набрасывает себе на шею; на ночь же конец прикрепляется в сакле, к стене. В таких оковах пленные ходят постоянно, сколько бы ни прожили.

Трудно определить, а может быть и сами пленные бывают причиной такой строгости."

Дневник русского солдата, бывшего десять месяцев в плену у чеченцев // Библиотека для чтения, Том 88. 1848
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/kavkaz.html
Ters-Maimal вне форума   Ответить с цитированием
Старый 05.05.2018, 21:44 #15
Ters-Maimal Ters-Maimal вне форума
Платина
Аватар для Ters-Maimal
 
instagram
 
Регистрация: 21.08.2016
Адрес: В паралельной вселенной
Сообщений: 4,278
Вес репутации: 3571
Ters-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможно
По умолчанию

ПИСЬМА ВИКОНТА Г. КАСТИЛЬОНА К ГИЗО

(24 апреля 1844 г. - 4 марта 1846 г.)

№ 2

"У чеченцев не существует даже общественной иерархии. Авторитет муллы, такой сильный среди мусульманских народностей, имеет мало значения у этого народа, вера которого неглубока и ослаблена. У чеченцев нет никакой политической или административной организации; существует только военная организация, созданная у них Шамилем, как мы увидим в дальнейшем. Это положение вещей поддерживается только следующими неразлучными с ним условиями: разбоем и внутренними раздорами, увековеченными законом кровной мести."

Тифлис. 8 мая 1844 года.

(пер. C. Бушуева)
Письма виконта Г. Кастильона к Гизо. (24 апреля 1844 г. - 4 марта 1846 г.) // Историк-марксист, № 5 (57). 1936
http://www.vostlit.info/Texts/Dokume...llion/text.htm
Ters-Maimal вне форума   Ответить с цитированием
Старый 05.05.2018, 21:46 #16
Ters-Maimal Ters-Maimal вне форума
Платина
Аватар для Ters-Maimal
 
instagram
 
Регистрация: 21.08.2016
Адрес: В паралельной вселенной
Сообщений: 4,278
Вес репутации: 3571
Ters-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможно
По умолчанию

ШПАКОВСКИЙ А.

ЗАПИСКИ СТАРОГО КАЗАКА

(См. «Военный Сборник №№ 4 и 8 1871 г.)

XXIII.

3АВАЛ.

"Надобно знать, что кабардинцы и чеченцы были тогда мирными, управлялись и судились, по своему адату и шариату («Адат» — предание; «шариат» — суд по корану; мулла развернет его, и случайно попавшаяся сюре, т.е. глава пророческой книги, истолкованная по личному убеждению чтеца, решала спор, зачастую со львиным правом и участием в деле самого судьи, во имя Аллаха и его пророка.), князьями и муштаидами, и развернутая глава корана решала дела не хуже иных современных мировых судей; но они имели и от нашего правительства приставов, в ведении которых были также соляные магазины, из которых соль променивалась горцам на их местные изделия, впрочем в размере не более полупуда за раз на семейство."

Записки старого казака // Военный сборник, № 11. 1871
http://www.vostlit.info/Texts/Dokume...ij_A/text4.htm
Ters-Maimal вне форума   Ответить с цитированием
Старый 05.05.2018, 21:50 #17
Ters-Maimal Ters-Maimal вне форума
Платина
Аватар для Ters-Maimal
 
instagram
 
Регистрация: 21.08.2016
Адрес: В паралельной вселенной
Сообщений: 4,278
Вес репутации: 3571
Ters-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможно
По умолчанию

ФАРФОРОВСКИЙ, С. (1848) Шамиль и чеченцы

(Неизвестный еще эпизод из завоевания Кавказа).

"В 1848 г. в одном из горных чеченских аулах Дашни раздалась тревога, очень обычная в то время, через несколько минут площадь мечети покрылась вооруженными. Женщины, погнавшие стада вернулись с криками, что к аулу едут черные сюли (лезгины) и действительно, через несколько минут на площадь въехали лезгины и объявили: «над Вашим аулом Шамилю угодно было назначить наибом Магому, который скоро приедет. Мы от его имени объявляем Вам это, чтобы Вы приготовились к встрече с той почестью, какая достойна имама». Сказав это лезгины, отправились в кунацкие. Долго шумели чеченцы, не привыкшие подчиняться ничьим приказаниям, а особенно переданным лезгинами... В конце концов объявили посланцам: передайте Магоме, который Вас прислал и скажите ему, что у нас нет ослов, чтобы выехать ему навстречу, и нет дудочников, как у Вас в горах, чтобы достойно его встретить. «Мы выедем к нему на конях боевых и вместо дудок возьмем черные винтовки и этим сделаем честь глупому лезгину; но не рад будет он такой встрече и пусть лучше [771] не едет к нам... Желаем вам счастливого пути, ваши лошади готовы и сыты, поезжайте обратно». «Никогда не забывайте, что чеченцы были всегда свободны и умрут свободными». «Как над соколами смешно назначать наибом ворона, так глупо Магоме быть начальником над нами».

«В нашей груди еще бьются сердца львов». Один из лезгин хотел что то сказать, но ему напомнили, что было бы гораздо лучше с его стороны, если бы он не раздражал сход словами, а ехал скорее обратно."

"Гнет наибов и мюредов становится для привыкших к свободе чеченцев более и более невыносимым. Сам Шамиль отступает от своей первоначальной идеи. Он хочет солдат превратить в монахов. Чеченцам же нужен вождь, а не мулла. О равенстве не стало и речи. Там, где было оно, Шамиль стремится его уничтожить, вводя теократическое начало."

"Дашниевцы разошлись по домам с твердым намерением не пускать к себе вновь назначеннаго Шамилем наиба Магому.

Спустя неделю после отъезда лезгин, в аул Дашни приехали послы от Шамиля и собравши дашниевцев, прочитали им следующее послание Шамиля: «Я милостью Аллаха имам Дагестана и раб Аллаха Шамуил (Самуил, сокращенное — Шамиль) — храбрым Дашниевцам шлю привет и мир.

«Да поможет им Аллах во всех их делах и помыслах.

«Да будет такъ. Аминь! Мне очень прискорбно было слышать от посланных моим наибом Магомой мнеридова, какой прием сделан одним членом вашего общества, не понявшим, что назначением от себя наиба я преследовал цели для вас благие. Борьба, которую предстоит вести нам с гяурами, требовала от меня того, что я сделал. По этому считаю поступок этот необдуманным и совершенным под влиянием зловредных членов общества. Предлагаю вам — беречься таких людей и выслать их ко мне, чтобы я мог объяснить им, что они сделали». [774]

Это письмо было прочитано одним из послов, который, как видно, принадлежал к духовному сословию. Он стал осматривать собрание, чтобы видеть, какое впечатление произвело письмо Шамиля. Видя, что некоторые совершенно равнодушно выслушали его, а на губах у других пробежала ироническая улыбка, он обратился к ним с такими словами: «Чеченцы, что вы скажете на послание благочестивого нашего имама? Неужели ваши сердца не чувствуют всей правды, высказанной имамом? Вспомните Аллаха и выгоните шайтанов, овладевших вашим сердцем! Аллаху угодно, что бы вы исполнили волю имама. Иначе — плохо вам будет не только на этом, но и на том свете».

Сказав эти слова, мулла возвел взор к небу. Привыкший так действовать на лезгин, мулла мало знал чеченцов. Вся его фигура, очевидная неискренность и его угрозы — произвели плохое впечатление на слушателей. Они, оставаясь верными обычаям предков, молчали.

В это время выступил из толпы старик Эскале, обращаясь к лезгинам, он сказал: «ты мулла, побереги свое красноречие для лезгин, ты должен только прочесть нам письмо Шамиля и ждать ответа, но ты прибавил и свою речь. Может быть ты, как святой человек, должен наставлять на путь истины свернувших с него, но мы еще не свернули с своего пути и твое красноречие излишне. Мы не верим, что нам станет лучше при наибстве Магомы. Передай Шамилю, что те, кто советовал нам не слушать его — лучшие люди. Их мы не будем остерегаться, а будем слушаться».

«Так ли, братья?» сказал старик толпе; «так, так», — закричали все.

Так неудачно окончился первый дебют Шамиля в Чечне."

С. Фарфоровский.

Шамиль и чеченцы (Неизвестный еще эпизод из завоевания Кавказа) // Русский архив, № 6. 1913
http://www.vostlit.info/Texts/Dokume...skij/text1.htm
Ters-Maimal вне форума   Ответить с цитированием
Старый 05.05.2018, 22:03 #18
Ters-Maimal Ters-Maimal вне форума
Платина
Аватар для Ters-Maimal
 
instagram
 
Регистрация: 21.08.2016
Адрес: В паралельной вселенной
Сообщений: 4,278
Вес репутации: 3571
Ters-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможно
По умолчанию

ИВАНОВ И.

ЧЕЧНЯ


(Статья эта составлена мною из верных сведений, сообщенных мне К. Ф-н.)

"Посмотрим теперь, какое имеют понятие Чеченцы о разделении народа на классы и об отношениях их между собою. Все принадлежавшие к Чеченскому племени выселенцы из Ичкерии с верховьев Аргуна составляют один общий класс вольных людей, без подразделений на Князей, Дворян и т. п. «Мы все Узденя»,— говорят Чеченцы. Принимая слово Уздень (Ёзюдан — от себя) в собственном смысле, будет значить, что Чеченцы — люди, зависящие от самих себя. Но в массе народонаселения находится в Чечне немногочисленный класс личных рабов, образовавшийся из военнопленных. Класс этот ежедневно увеличивается вновь захваченными в набегах, и хотя состояние и тех и других рабов почти одинаково, но их различают: первых зовут лаями, вторых — иессирами; потому что судьба их еще не совсем определена: иессир может быть выкуплен и воротиться на родину; тогда как лай, забывший свое происхождение, без связей с отечеством своих предков, составляет неотъемлемую собственность своего господина. Положение лаев в Чечне есть то безусловное рабство, которое существовало в древнем мире. Раб считается не членом общества, а вещью своего господина, имеющего над ним неограниченную власть. Лай может быть продан, наказан, лишен жизни по воле своего владетеля; приобретенною собственностью пользуется до тех пор, пока господину не вздумается ее присвоить себе, потому что раб, труды его и вся жизнь принадлежать владельцу. Каковы бы ни были притеснения последнего, он не имеет права его покинуть и переселиться к [179] другому. Случается впрочем иногда, что раб, страшась жестокого наказания, бежит от своего хозяина и просит защиты у какого-либо сильного или уважаемого человека. Этот принимает его в свой дом и делается заступником у господина, уговаривает последнего смягчить наказание или вперед поступать милостивее, и, получивши в том обещание, отпускает лая обратно к нему. Но защитник лая не может удерживать его при себе против воли хозяина, под опасением преследования за воровство.

Не смотря на унижение, в котором находятся лаи, рабское происхождение не почитается постыдным. Дети отпущеника пользуются всеми правами вольных коренных Чеченцев. Сам отпущеник, со дня своей свободы, вступает тотчас в класс вольных и равен всем, но он, как человек одинокий, которого легко всегда обидеть, не может иметь ни веса, ни значения, потому что то и другое основано, как в Чечне, так и в Дагестане, на многочисленности родства, от того отпущенники, по большой части, воспользовавшись свободою, не покидают бывшего своего владельца, а берут в замужество одну из дочерей или родственниц его и населяются при нем, как члены его семейства. Чтобы отпустить раба на волю, надобно дать ему письменную отпускную, составленную Кадием, скрепленную им и двумя свидетелями. Когда же раб откупается, — должен быть сохранен тот же обряд. При чем откупные деньги вручаются Кадию, который передает их владельцу. Отпущеник зовется азатом.

Что же касается до общественного управления, то у Чеченцев, до Шамиля, — почти никакого не было. Если же до того замечено было в их действиях единство, то оно происходило естественно и случайно от одинаковых выгод, месте жительства и обычаев, но не было следствием какого-либо устроенного порядка. Каждый Тохум, каждая деревня управлялись отдельно, не вмешиваясь в дела соседей. Старший в роде выбирался обыкновенно в посредники или судьи в ссорах между родственниками. В больших деревнях, где жило несколько Тохумов, каждый выбирал своего старика, и ссоры уже разбирались всеми стариками вместе. Впрочем, круг их действий был очень ограничен и власть почти ничтожна. Кто желал — приходил к ним судиться, но кто хотел отыскивать лично свое право, преследовал сам врага и делал с ним расправу, минуя стариков; наконец решения их были не обязательны, в большой части случаев исполнения их зависели от воли тяжущихся. Суд стариков, лишенный всяких понудительных средств, [180] не менее того однакоже был постоянно уважаем Чеченцами и сохранился до самого водворения Шамиля. Врожденное чувство некоторой подчиненности, как необходимое условие всякого общества, было оплотом, ограждавшим эту слабую гражданскую власть от разрушительных порывов духа необузданной вольницы полудикого народа. Чеченец, убегая всякого ограничения своей воли, как нестерпимой узды, невольно покорялся превосходству ума и опытности и часто исполнял добровольно приговор стариков, осудивших его.

Важные дела, касавшиеся до целой деревни, решались на мирских сходках, на которые сбегались все жители. Правиле же для этих народных собраний совершенно никаких не существовало. Приходил всякий, кто хотел, говорил, что знал: толкам, крику и шуму не было конца. Случалось часто, что спор кончался жестокой дракой; деревня вся делилась на две враждующие партии, и одержавшие верхе выгоняли безжалостно побежденных, которые шли селиться на новых местах. Вот еще как беспорядочно сзывался народ на эти чеченские вечи: кто-нибудь из жителей, задумавши потолковать о важном деле, влезал на кровлю мечети в оттуда сзывал народ, как муэззины призывают правоверных на молитву. Праздные сбегались на его голос, за ними поспешало все мужское народонаселение деревни, и таким образом на площади перед мечетью составлялась мирская сходка. Когда предложение, делаемое виновником собрания, не быдо достойно внимания, — толпа скоро расходилась, без негодования на нарушителя общественного покоя, потому что для Чеченца всякая новость, всякий шум занимательны, а сходить на площадь из пустяков для людей, проводящих целый день без дела, — ничего не значит. Суд по адату, о котором мы будем говорить после, и мирские сходки составляли долгое время в Чечне единственную основу всего общественного благоустройства. Впрочем, по преданиям стариков, однажды начал было вводиться новый порядок вещей, более сообразный с правилами устроенного общества, но как подчиненность высшей власти весьма ненавистна для Чеченца, то порядок этот не мог долго продолжаться."

"Замечательно еще, что в Чечне на управление не имело влияния магометанское духовенство, которому, по смыслу самого Корана, не только предоставлено высокое значение и почетное место в обществе, но даже и власть гражданская, дающая ему большое участие в управлении общественном: так как, по завещанию пророка, суд и расправа между правоверными должны быть всегда деланы по шариату, т. е. согласно правилам суда, изложенным в Коране на всевозможные случаи преступлений. Кому же, кроме мулл и ученых алимов, трудившихся всю жизнь над истолкованием часто темных и неопределенных изречений священной книги, должна принадлежать власть судная? Вот главная причина того величия и той важности, который постоянно имело духовенство во всех благоустроенных магометанских государствах. Стоя, во образованию, выше всех классов народа, к тому же, держа в руках всю судную власть, оно управляло произвольно умами легкомысленных мусульман, привыкших во всех делах своей жизни покоряться его превосходству. Так было везде, в Турции, Персии, в наших закавказских ханствах, и даже в Дагестане; но в Чечне, одной, может быть, из всех мусульманских земель, духовенство не пользовалось принадлежащим ему уважением до самого водворения Шамиля. Чеченцы всегда были плохими мусульманами, суд по шариату, слишком строгий по их правам, в редких случаях находил место, — обычай и самоуправство решали почти все дела, потому что в Чечне, как было сказано выше, не существовало никакого единства, никакого порядка. В подобном обществе власть духовенства, основанная на уважении к религии и на некотором гражданском порядке, не могла найти способной почвы, чтобы укорениться. Не поддержанное чувством своего достоинства, духовенство пришло в упадок в до водворения Шамиля было бедно и невежественно; во всей Чечне не было ни одного ученого алима; молодые люди, посвятившие себя изучению арабского языка (металимы), ходили воспитываться в Чиркей, в Акушу или Кази-Кумык. Знание грамоты было единственное преимущество, которое Чеченские муллы имели над своими прихожанами: оно доставляло нм некоторое уважение в народе, потому что, как грамотные люди, они были необходимы при описи имения, при составлении духовных завещаний и других письменных документов. Вообще духовенство в [185] Чечне не пользовалось никакими особыми правами и находилось в совершенной зависимости у мирян. Посвящения в духовное звание не существовало, каждая деревня выбирала себе какого-либо грамотея, знающего по-арабски, и назначала его своим муллою, так как церковнослужение в магометанской религии не требует особого приготовления, а состоит в одних только молитвах, известных каждому. Решение по шариату некоторых тяжб в составление письменных актов, суть главные обязанности в круг деятельности приходского муллы. В остальном, он по образу жизни ни чем в отличался от мирян. При ежегодном дележе земель, он получал участок наравне с прочими жителями, и, как все прочие, занимался хлебопашеством и торговлею. Особых доходов, предоставленных магометанскому духовенству, Чеченские муллы не получали до водворения власти Шамиля, хотя, по Корану, каждой мусульманин обязан вносить ежегодно в свою мечеть десятину годового жалованья и сотую часть своего стада. Сбор этот, называемый зекатом, обыкновенно делится муллою на три пая: один он берет себе, а остальные два должен раздать бедным, вдовам и сиротам. Кроме того торговцы должны жертвовать ежегодно в мечеть десятый процент с годичного приращения их капитала, состоит ли он в деньгах или товаре. Сбор этот, подобно зекату, делится муллою на несколько долей: одна из них принадлежит ему, а остальные должны быть розданы бедным. Но до настоящего времени обычай этих ежегодных приношений, подобно многим другим обрядам мухаммеданской религии, был слабо исполняем в Чечне, по общей холодности к вере; а если немногие из набожных стариков уделяли часть своих доходов, для вспомощесвования бедным, то редко вручали зекат свой муллам, во большею частию сама раздавала его нуждающимся.

В некоторых больших деревнях было несколько мечетей в несколько мулл; в таком случае один из них обыкновенно выбирался в Кадии; достоинство его не составляло какой-либо высшей степени в духовном звании и не давало ему никакой власти над прочими муллами. Кадий был ничто более, как доверенное духовное лицо, которому предоставлялось пред прочими муллами исключительное право разбирательства по шариату случающихся в его околотке тяжб, составление письменных актов и вообще все гражданские дела, в которых допущено было вмешательство духовенства. Муллы, жившие в округе, где находился Кадий, должны была ограничиться одним церковнослужением. Сбор [186] зеката с денежных капиталов делался Кадием, который, отделивши часть, следующую бедным, мог все остальное взять себе, не уделяя ничего муллам. Впрочем Кадиев в Чечне было немного, потому что избрание их требовало от жителей единства, которое трудно было установить.

Перейдем теперь к рассмотрению в Чечне суда, основанного на адате, и бросим предварительно взгляд на происхождение самого адата.

Адат есть суд, основанный на некоторых принятых правилах или законах, установленных обычаем и освященных давностию. Вот как Ичкиринские старики толкуют происхождение адатного суда. В прежние времена, говорят они, когда народ Чеченский был еще малочислен и жил в горах Ичкерии и по верховью Аргуна, все ссоры судились стариками; старики в то время были умные, жили долго, знали многое и всегда решали справедливо по своему уму, не руководствуясь никаким законом. Впоследствии, народ Чеченский размножился, в горах стало тесно и многие племена выселились па плоскость к Сунже и Тереку. Новые племена сохраняли сперва обычаи предков и по-прежнему слушались стариков; но вскоре сделались буйными, неповинными, и перестали почитать старшин. Наконец народу наскучил беспорядок, никто не мог решить дело по уму предков, старики были не разумнее молодых, потому что сами, пока держались на коне, проводили время в разбоях и не знали ничего, что было в старину. Все общим голосом положили отправить посольство в Нашхой, колыбель Чеченского народа, и спросить, как делалось прежде, какой был порядок у дедов, чтобы опять ввести его у себя. Нашхойские старики долго думали об этом, их затрудняла просьба Чеченцев не от того, чтобы они не знали преданий, но с тех пор, как выселились Чеченцы, многое переменилось и у них самих. До того времени Нашхоевцы не имели настоящей религии, не знали Божьего правосудия, а старики их всегда судили справедливо, по обычаям народа: но теперь они стали мусульманами; многое, что приказывает религия, несогласно с их обычаями; многое, что допущено обычаем, запрещается Кораном. Что делать? Старики думали, советывались и наконец решились согласовать народные обычаи с догматами Корана, в тех случаях, где это оказывалось возможно, не отнимая совершенно от народа его любимой, разгульной вольницы. От этого составились теперешние законы адата, для тех случаев, когда народ, по своему праву, по своим обычаям, не мог судиться [187] так, как изложено в Коране; относительно наследственных дел, духовных завещаний и опек, Нашхойские старики определили разбираться по шариату, так как повелено Богом. С тех пор правила эти сохранились в преданиях и живут постоянно в народной памяти.

Таким образом у Чеченцев введено было смешанное законодательство, составленное из двух противуположных начал: шариата, основанного на общих правилах нравственности и религии, и адата — на обычаях народа ребяческого и полудикого, у которого первый закон, единственный, краеугольный его гражданского устройства — есть право сильного. Отсюда произошло, что адат распространялся и усиливался всякий раз, когда шариат приходил в забвение, и наоборот, адат падал и был отменяем каждый раз, когда шариат находил себе ревностных проповедников и последователей.

В последнее время адате много потерпел от влияния Русской власти; с другой стороны вновь возникшее учение в Дагестане о мюридизме, совершенно изменившее прежнее условие общественной жизни, перешло и утвердилось в Чечне. В настоящее время прежний адат остался между Чеченцами только в одних надтеречных деревнях, Новом и Старом Юрте и Брагугунах и Чеченских деревнях, расположенных на Кумыкской плоскости, но и здесь он изменен влиянием Русских законов.

Приступая к описанию законодательства у Чеченцев, чтобы составить об нем ясное понятие, надобно рассмотреть тот порядок в условиях общественной жизни, который существовал в Чечне еще до завоевания этого края Русскими и до утверждения там Шамилем новой организации. Поэтому мы примем здесь за основание положение общества в Ичкерии, в последнее время, до прибытия туда Шамиля, так как оно менее имело сношений с Русскими и следовательно сохранило вполне свои древние обычаи.

Гражданственность вообще у Горцев стоит еще на низкой степени образованности, почему в ней невозможно отыскать той определительности в правах, какая заметна у народов более образованных. Адат можно назвать первым звеном соединения человека и общество, переходом его от дикого состояния к общественной жизни. Человек, соединясь в общество, старается оградить себя от насилия, чувствует для этого необходимость условий и создает правила, на которых должна покоиться общественная жизнь; но правила эти, как и все, созданное человеком в состоянии его младенчества, неполны, слабы, и, по [188] неимению письмен, существуют в одних лишь преданиях; а потому и исполнительной власти в адате почти даже не существует, штрафов и наказавший за преступления никаких нет, или положены весьма слабые. Вообще можно сказать, что адат нечто более, как посреднический суд, лишенный большею частью понудительных мер; исполнение решений зависит от доброй воли тяжущихся, в противном случае, если одна сторона находит решение для себя слишком невыгодным, адат пренебрегается. Тут последняя граница закона и гражданского порядка, и первый шаг к личному праву. Там, где закон бессилен, каждый получает обратно природное право мстить за обиду и наказывать своих врагов, и вот начало этого странного законодательства канлы (кровомщение), признанного у всех горских племен, как дополнительный устав личного права, помещенного в своде их преданий в гражданских постановлений.

Таким образом все личные обиды и важнейшие преступления, как-то: убийство, насилие, у горцев никогда не судятся. По недостатку порядка и правильной организации их общества, совершивший злодеяние имеете всегда возможность уйти от преследования; на основании этого адатом допущено, не только кровомщение на лица, сделавшие злодеяние, но и на их родственников. Канла вообще состоит в том, что родственник убитого должен убить убийцу или кого-либо из его родственников. Те, с своей стороны, опять должны отмстить за кровь кровью, и таким образом убийство продолжается бесконечно. От этого, после каждого убийства, между родственниками убитого и родственниками совершившего злодеяние, возникает право канлы или кровомщения, которое переходит потом даже от одного колена к другому.

Бывают, впрочем, случаи, в которых канла прекращается. Для этого лице, желающее примириться, против которого имеют канлы, отпущает себе волосы, и чрез знакомых просит противника о прощении. Если последние согласятся дать его, тогда желающего примириться приводят к нему в дом, в, в знак примирения, тот должен обрить ему голову. Примирившиеся почитаются после кровными братьями и клянутся на Коране быть верными друг другу. Впрочем иногда бывают примеры, что простивший, не смотря на примирение, убивает своего кровного брата. За кровь можно также откупаться, то есть лицо, на котором состоит канла, платит противнику известную сумму, за что тот при свидетелях должен дать клятву, что проследовать его не будет. В случае, если бы после того [189] согласившийся простить за деньги убил откупившегося, то родственники могут заставить первого возвратить деньги или и иметь на него канлу.

Воровские дела у горцев подчинены также разбирательству адата. Ответчик, не опасаясь строгости закона, идет без сопротивления на суде, в надежде оправдаться, ибо в случае даже обвинения наказание заключается в одном лишь возвращении истцу украденного у него и небольшого штрафа, например, за воровство лошади, ответчик платит только шесть рублей, за воровство коровы — три рубли серебром. За похищение же, сделанное в доме, то есть в сакле, вор обязан заплатить истцу вдвое против того, что стоит пропажа.

Вообще обряд суда по адату весьма прост. Противники, желая кончить дело, по адату выбирают, обыкновенно, в посредники или судьи для себя, одного или двух старшин. Старшины, для избежания лицеприятия, выбираться должны не из того колена или тохума, к которому принадлежат тяжущиеся, а непременно из другого. Старики выслушивают отдельно каждого из разбирающихся, и, выслушав, произносят приговор. Старикам за суд ничего не платится.

Для обвинения необходимо, чтобы истец представил с своей стороны одного или двух свидетелей. Свидетели должны быть совершеннолетие, мужеского пола и не из рабского сословия, лаев. В случае же, если бы истец не нашел свидетелей, то виновный оправдывается присягою на Коране. Сверх того должны присягнуть в его оправдание шесть посторонних лиц, по его выбору, но Чеченцы мало уважают присягу, и по адату, за ложное свидетельство не положено никаких наказаний, а потому присяга, хотя и пустой обряд, но в разбирательстве допускается для того, что в некоторых случаях, по неимению ясных доказательстве, дело решить было бы затруднительно.

Очные ставки не требуются при суде адатом, и свидетели или донощики, опасаясь мщения, обвиняют преступника в тайне. От этого часто бывает, что обвиняемый, по неведению, выбираете в число свидетелей, присяга которых должна оправдать его, и то лицо, которое его уличает, таким образом воровство открывается. Иногда случается, что один донощик имеет дело и разбирается с обвиняемым, и если старики приведенные им доказательства найдут основательными и достаточными к обвинению, то обиженный получает удовлетворение по приговору их, не быв призван на суд. [190]

При решении адатом необходимое условие, чтобы судьи единогласно положили приговор; в случае же разногласия между стариками, тяжущиеся стороны выбирают других судей. Если из тяжущихся кто-либо остается недовольным приговором и не хочет выполнить возложенных на него условий, то тогда он имеет дело не только с противником, но и с свидетелями и стариками, находившимися на суде, и те обязаны уже принудить его к исполнению. Впрочем обвиненному предоставлено также право и в этом случае выбирать других судей. Иногда бывает, — так как в адате исполнительной власти не существует, — что обиженный не в состоянии принудить своего противника разбираться с ним. В этом отношении, по адату, предоставляется обиженному во всякое время украсть у своего врага лошадь или какую-либо вещь, и таким образом, заставив противника разбираться с собою, он представляет украденные им вещи старикам, которые, оценив их, отдают обиженному ту часть, на которую он имел право, а остальные возвращают хозяину.

Подобное право предоставлено адатом слабому при тяжбе с сильным, так как обидчиком очень часто бывает лицо, пользующееся в обществе весом и старики не в состоянии принудить его к исполнению приговора; в этом случае обиженный, собрав свое имущество, удаляется в другую деревню, в которой есть больше его родственников, и с помощию их старается украсть у своего обидчика лошадь, оружие или какую-либо вещь, чтобы заставить этим врага невольно исполнить приговор. Вот обычаи, на которых основано в Чечне разбирательство дел между частными лицами. Взглянем теперь на их семейные отношения и на некоторые обряды.

В Чечне не существует ни одного закона, определяющего или ограждающего власть отца над детьми. Пока дети малолетны, пока не могут сопротивляться насилию, они в беспредельной зависимости у отца; но как скоро подросли и начали владеть оружием, право сильного становится их законом. Все они считаются членами одного семейства и перед судом адата пользуются одними правами наравне с отцом. Канла также может быть между отцом и детьми, и не редко случались примеры, что если отец убивал одного из своих сыновей, то остальные мстили отцу.

На домашнее имущество отец и сыновья имеют одинаковое право. Последние могут во всякое время заставить первого разделить между ними имущество, в котором им адатом [191] предоставляется одинаковая доля с отцом. От этого у Чеченцев бывают странные случаи, например: один отец, имея шестерых взрослых сыновей, задумал взять другую жену; сыновья, узнавши об этом намерении, потребовали от него сначала раздела, потому, говорили они, что было бы не справедливо дать, по смерти его, равную часть из наследства детям второй жены, так как теперешнее имение нажито их трудами. Отец должен был согласиться. Разделив имение с своими сыновьями, он взял другую жену, от которой имел в последствии семерых детей. По смерти отца сыновья от первой жены вступили в спор с детьми второй и требовали, чтобы отцовское наследство было разделено поровну между всеми. Дело разбиралось по адату, и старики оправдали первых. Таким образом остальное имущество было разделено на тринадцать частей, и каждый из детей от второй жены получил только тринадцатую долю той части имения, которая досталась отцу их после первого раздела.

За сыновнее неповиновение отец вознагражден беспредельною покорностию дочерей, пока они находятся в его доме. Он содержит их, как знает, и выдает замуж за кого хочет. Дочерям не предоставлено адатом никакого права в дележе отцовского имения, потому что дочь и дети ее не отвечают за совершенное отцем или братьями убийство. Если по смерти отца остаются незамужние дочери, то старший брат или ближайший родственник обязан содержать их и выдать замуж. Вообще адат не предоставляет женщине никакой собственности, кроме только одного калыма или кебина, получаемого от мужа, и женихового подарка, делаемого обыкновенно во время сговора или сватовства следующим образом:

Когда отец согласится засватать дочь свою, — жених подносит девушке подарок, состоящий из шелкового головного платка и десяти рублей серебром. После этого жених получаете право видеться се своей невестой втайне, но если они встретятся в гостях или вообще при людях, приличие требует, чтобы они не говорили друг с другом, и невеста должна отвернуться от своего жениха, так, чтобы он не мог видеть ее лица. Жениху предоставляется также право оставить невесту, или, как говорится, отпустить ее, то есть дозволить ей выдти за другого, но сама собою, сговоренная девушка не можете отойти от жениха, — она должна смиренно ждать, пока он согласится освободить ее, т. е. заплатить калым. Между сговорами и женитьбой [192] проходит часто несколько лет, иногда от того, что жених не имеет чем заплатить калыма, а иногда, рассердясь за что-либо на девушку, он не отпущает ее нарочно и, наконец, сам женится на другой.

Мы сказали выше, что отец имеет полное право засватать свою дочь, за кого хочет; но есть обычай, по которому можно получить девушку от брата. Если брат во время пирушки согласится выпить за здоровье своей сестры с кем-либо из присутвующих и тут же примет от него какой-нибудь подарок, сестра его, значит, засватана, и он обязан принудить отца выдать ее за своего приятеля. В противном случае, отдаривший брата преследует его, как за кровную обиду. Впрочем, подобное сватовство редко встречается и принадлежит к отчаянным попыткам искателей, которые не надеются обыкновенным путем получить руку девушки. Сюда же должно отнести еще следующий, довольно странный, обычай, существующий у Чеченцев. Молодой человеке сговаривается с некоторыми своими приятелями похитить девушку и силою привести ее в свой дом. Для этого они в избранное время нападают на нее, и, не смотря на сопротивление, на драку, возникающую с родственниками, увозят ее в дом влюбленного. Потом запирают их вдвоем и караулят у дверей до тех поре, пока влюбленный позовет их в комнату. Тогда девушка при них объявляет, хочет ли она воротиться в дом родителей или оставаться у него; обыкновенно необходимость заставляет ее выбирать последнее, и она, с этого времени, становится его законною женою.

Отец невесты, по получении от жениха калыма, обязан его передать вполне своей дочери, в то время, когда она выходит замуж. Калым и подарок жениха составляют неприкосновенную собственность замужней женщины. Муж, без согласия жены, не имеете никакого права распоряжаться ими, а если бы вздумал силою вынудить у своей супруги калым или подарок, то она может прибегнуть к родственникам и просить у них защиты. Во всем остальном жена подчинена мужу, как лай своему господину. Она должна работать на него, сносить безропотно наказание и во всем стараться оказывать ему раболепное уважение. Жена не имеете даже права сидеть в присутствии своего мужа и вместе с ним разделять трапезу. Подобное положение женщины обыкновенно в необразованном, полудиком обществе, где физическая сила преимущественно признается законным правом, а потому можно удивляться, что в Чечне женщина, не [193] смотря на рабство, в котором находятся, пользуется, однако, некоторыми правами и ограждается несколько обычаем от беспредельного самовластия мужчины. Например: муж ни в каком случае не может лишить жизни своей жены, даже и тогда, если он убеждается в ее неверности; обычаем предоставляется ему только право согнать ее со двора, откусив зубами нос. Жена может во всякое время развестись с мужем, но в таком случае, при выходе из дому, она должна оставить ему свой калым и все находящееся у ней имущество. Если же, напротив, муж первый требует развода, то он должен отпустить жену с калымом и со всем ей принадлежащим.

Мать над детьми не имеете никакой власти и едва только пользуется тем уважением, которое сама природа вложила в человека к виновнице его существования.

Относительно порядка и взаимных прав родственников, в Чечне определено руководствоваться одними законами шариата, но и здесь древний Чеченский обычай очень часто заменяет поведения Корана, и адате действует вместе с шариатом, отвергая частию определения последнего. От того в Чечне происходит смешанное законодательство, которое, смотря по воле тяжущихся, опирается то на адате, то на шариат. Естественное право сыновей делить между собою поровну отцовское имение, признано одинаково по адату и шариату, но состояние дочерей определяется ими различно. Адат совершенно устраняете их от дележа имения; по шариату, напротив, дочь получаете третью долю из наследства, достающегося брату. Впрочем, надобно заметить, что незамужняя сестра поступает, обыкновенно, по смерти отца на попечение старшего брата или дяди, которые обязаны содержать ее до замужества и составить приданное. Если отец, умирая, не оставил после себе сыновей, имение делится на две равные части; одна половина отдается дочери, другая — ближайшему родственнику; когда несколько дочерей, — имение делится на три доли: две принадлежат дочерям, а третья отходить к родственнику.

Закон о порядке наследства в одной нисходящей линии у Чеченцев не соблюдается. По неимению прямых наследников, имущество сына переходить к отцу, предпочтительнее пред братьями и племянниками; точно также дядя во многом предпочитается двоюродным братьям. Это постановление, естественно, должно быть в обществе, в котором не существует отцовской власти над взрослыми сыновьями и в котором отец считается равным с ними. В Чечне, где почти нет понятия о [194] личной недвижимой собственности, домашнее имущество, временно приобретенное трудом каждого из членов семьи, должно поровну делиться между ними, потому что каждый, не исключая самого отца, одинаково участвовал в приобретении. Еще до сих пор право собственности в понятии Чеченцев не имеет положительного основания: оно считается не более, как личным трудом, и потому не удивительно, что отец, обязанный во всякое время, по требованию сыновей, делить с ними свой дом, получает по смерти одного из них право наследовать его имуществом, предпочтительно пред другими членами семейства. Жена не наследует мужу, но должна выйдти за его ближайшего родственника, если он пожелает ее взять, в противном случае, она получает только четвертую долю из мужнего имущества и приобретает тогда полное право располагать собою. По смерти жены, муж ни в каком случае не становится ее наследником; принесенный ею калым, подарок жениха и другое, могущее быть приобретенным ею имущество делится между детьми ее, соблюдая те же самые правила, как при дележе отцовского имения, то есть, чтобы доля сестры составляла третью часть братнего наследства. Если же жена бездетна, имущество ее возвращается в родительский дом или переходит к ближайшим ее родственникам.

По не имению прямых наследников, к которым, по Чеченскому обычаю, должно причислить отца, имение покойного переходит в боковые линии, к родным братьям предпочтительно племянников, к племянникам, предпочтительно дядей и к дядям, предпочтительно двоюродных братьев.

Есть, сверх того, обычай, на основании которого постороннее лицо заменяет всех прямых наследников, например: хозяин наследует после своего кунака (гостя) умершего в его доме всеми вещами, которые при нем находились, как-то платьем, оружием, хотя бы у гостя были дети, отец или разные братья. Понятие о гостеприимстве служит основанием этому обычаю у всех вообще Горцев. Куначество считается наравне с родством, а потому хозяин, наследовавший имуществом своего гостя, обязан также принять на себя его канлы, точно так, как и прочие родственники.

Долги, оставшиеся после умершего, должны быть уплочены из имения его, прежде раздела между наследниками, если между ими и заимодавцами не существуете особой сделки. В случае, [195] если бы заимодавец объявил претензию, когда имение уже разделено, тогда долг разделяется поровну между всеми наследниками мужеского пола. Но для того, чтобы претензия была действительна, они обязаны представить письменный документ, засвидетельствованный и скрепленный Кадием. Кадий по этому же документу обязан удовлетворить заимодавца из имения должника.

Когда умирающий человек — одинокий, без родства, ему представляется право завещать свое имение, кому он пожелаете. Это единственный случай, в котором духовное завещание покойника имеет полную силу. Когда же у него есть родственники, он не может, ни под каким предлогом, устранить их от законного наследства. Пожертвование в мечеть и на богоугодные дела дозволяется, но в таком только случае, если они не превышают третьей части имения. Составление духовных завещаний, как дело, требующее грамотного и добросовестного человека, принадлежите духовным лицам — Кадию или Мулле. Желающий передать свою последнюю волю призывает Кадия и двух посторонних лиц, при которых Кадий пишет духовное завещание со слов объявителя и скрепляет действительность завещания своею печатию вместе с свидетелями. Составленная таким образом духовная хранится у завещателя и по смерти его получает законную силу.

Ввод во владение наследников производится также духовными лицами. Кадий, по объявлении ему о смерти одного из его прихожан, обязан тотчас составить подробную опись всему имению умершего и пещись о его сохранении до окончательного раздела между наследниками, которым он сдает имущество по составленной описи. Исполнение в точности воли умершего, когда оно не противно существующим законам, возложено по обычаям на Кадия. Назначение душеприкащиков особою волею покойника допускается тогда только, если Чеченец умрет на чужой стороне или посреди неверных.

В случае, когда наследники малолетны, над имением учреждается опека, которая принадлежит преимущественно ближайшему родственнику, дяде или старшему брату, а за неимением их Кадию. Опекуну не предоставляется никакой доли из доходов имения, зато он не обязан представлять отчетов в своих расходах, лишь бы только имение сохранено было им в том виде, как оно принято по описи от Кадия, и лишь бы питомец содержан был прилично своему состоянию. Если родственники заметят недобросовестные действия опекуна, растрату [196] собственности или дурное обращение с наследником, то они имеют право жаловаться об этом Кадию, который разбирает дело, и, если найдете опекуна виновным, сменяет его и присуждаем пополнить растраченную собственность малолетнего из своего имения.

Чеченец делается совершеннолетним в 15 лет; тогда над ним оканчивается опека и опекун в присутствии Кадия и родственников сдает имение своему бывшему питомцу, согласно той описи, по которой сам принимал; чего при этом не достанет, он обязан пополнить из своего. Женщины к опеке не допускаются.

Если в опеке состоите несколько братьев, и если старший из них совершеннолетен, то может требовать выдела своей части. Для этого он обращается к Кадию, который, с двумя или тремя свидетелями, разделив на равные части все имение, кидает жребий, и та часть, которая придется на долю старшего брата, поступает в его собственность."

Иван Иванов.

Ставрополь.
2 Сентября 1831 года.
Чечня // Москвитянин, № 19-20. 1851
http://www.vostlit.info/Texts/Dokume...ov_I/text1.htm
Ters-Maimal вне форума   Ответить с цитированием
Старый 05.05.2018, 23:58 #19
Ters-Maimal Ters-Maimal вне форума
Платина
Аватар для Ters-Maimal
 
instagram
 
Регистрация: 21.08.2016
Адрес: В паралельной вселенной
Сообщений: 4,278
Вес репутации: 3571
Ters-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможно
По умолчанию

ШАМИЛЬ И ЧЕЧНЯ

"До сих пор Чеченцы жили совершенно независимыми друг от друга, отдельными обществами. Вследствие всеобщего равенства, Чеченцы не знали над собой никакой угнетающей, власти. Русское влияние было весьма слабо и касалось лишь крайних пределов Чечни, пролегавшим к русским границам. А потому и неудивительно, что у Чеченцев не могло явиться общего единодушия и взаимного соглашения, и если бывали когда либо подобные явления, то лишь вследствие каких-нибудь случайных обстоятельств. Каждое небольшое общество (токум — дворов около 200) управлялось отдельно, из среды себя, без всякого вмешательства соседних обществ. Дела, касавшиеся общественных интересов, обсуждались и решались на мирских сходках, где толковали без всякого порядка, и где имел голос всякий присутствовавший, что вследствие дикости нравов весьма часто производило бесконечные споры, нередко оканчивавшиеся дракой и даже убийствами. Таким образом мирские сходки и суд по народным обычаям (адату), составляли единственные основания гражданского быта Чеченцев. Весьма естественно, что при подобных условиях не могло явиться общего движения и единодушие, все носило на себе характер разъединения, совершенного разномыслия и полной неурядицы; не по силам было дикарям благотворное самоуправление."

"Основав свою власть на феократических началах и применив учение корана к личным своим взглядами и выгодам, Шамиль с редким искусством сумел ввести и поддержать учение шариата между подвластными ему народами; так что в настоящее время, век основы внутреннего и гражданская быта горцев представляют смесь народных обычаев (адата), установившихся веками и выражающих степень народного [131] развития, и постановлений шариата этого, так сказать, кодекса нравственных и гражданских правил, кодекса весьма гибкого и восприимчивого в руках хитрого и умного имама.

Сказав о шариате и его значении между горскими народами, считаем не лишним упомянуть вкратце об его происхождении и несколько коснуться самого мюридизма. Известно, что учение исламизма состоит из шариата, тариката и хакикята. Шариат есть речь, ученее или слова пророка Магомета и заключает в себе, правила, которыми следует руководствоваться в жизни. Исполнители шариата называются улемами, кадиями, муфтиями и муллами; они обязаны проповедывать магометанам о добродетелях, решать возникающие споры и тяжбы, отклонять взаимные неудовольствия и вражду между правоверными, судить за противозаконные поступки и определять наказания за преступления; кроме того, в отношении богослужения и исполнения религиозных постановлений, они должны отправлять но пятницам и в определенные праздничные дни установленные молебствия, совершать разного рода обряды, и проч. Тарикат есть поступки пророка и его дела, и служит как бы указанием нравственного пути. Исполнители этого учения по-арабски называются шейхами, софиями, мюридами, а также арифан-билах салит, мюрид, а по персидски: иманами (имамами) и пирами. Они вовсе не должны вмешиваться в светские дела, обязаны день и ночь проводить в молитвах и отличаться восторженною любовью к Богу, избрать уединенную жизнь, нисколько не заботиться о суетах мирских и отнюдь не употреблять оружия. Наконец, хакикят есть видение (верование) пророка или также его качества. Шарриату обязаны повиноваться все без исключения мусульмане, иначе они не имеют права носит название правоверных, и в будущей жизни их ожидают не гурии и гильманы, а страшные муки в неугасаемом адском огне."

"Здесь будет кстати упомянуть вообще о понятиях Чеченцев относительно преступлена, понятий весьма своеобразных и соответствующих степени нравственного развития народа. Хотя Шамиль отчасти и старался ввести положительные правила, как бы законы, основав их на статьях шарриата, но сила народных обычаев (адата) осталась, по прежнему, господствующею во взглядах Чеченцев. Так, по понятиям Чеченцев, да и вообще большей части Кавказских горцев, преступлениям считаются только следующие действия: измена народу, которая, в глазах каждого горца, есть высшее преступление, достойное казни; весьма естественно, что преступление это и в кодексе Шамиля занимало одно из первых мест, который в особенности преследовал, по малейшему подозрению, все, что носило на себе признак измены, и в этом случае весьма часто примешивал свои личные интересы. Отцеубийство, кровомщение и нарушение супружеской верности женщинами, тоже считаются важными преступлениями. В отношении последнего, у Чеченцев существует страшное наказание, затаптывание лошадьми или побиение камнями несчастной жертвы обольщения; впрочем, от мужа зависит простить преступную жену или прогнать ее, не предав строгости народного суда. Впрочем, и обольститель не остается без наказания; обольстивший замужную женщину почти всегда подвергается смерти, если же жертвою была девушка, то брачный союз может загладить преступление, в противном случае обольстителя ожидает смерть. Трусость у Чеченцев наказывается всеобщим презрением, а нередко даже влечет за собою более действительный наказания. За малейший признак трусости, Шамиль установил в своих войсках позорное наказание: на один из рукавов платья струсившего воина нашивается кусок войлока, который он должен носить впредь до отличия, единственного средства смыть с себя это позорное пятно. Здесь кстати сказать, что вообще Чеченцы отличаются смелостию и даже дерзостью нападений в бою, но весьма не стойки, в случае решительного отпора. Нарушение правил гостеприимства также считается за постоянное преступление, но в этом отношении, влияние Шамиля значительно повывело обычаи горцев скрывать у себя преступников, прибегающих под чье либо покровительство. Что же [157] касается воровства, то в этом отношении понятия Чеченцев весьма странны. Так, например, воровство у своей семьи и у ближайших своих соседей считается преступлением, все же другие случаи воровства, в особенности сопряженные с удальством, напротив, считаются военным подвигом. Впрочем, Шамиль и здесь старался вывести подобные подвиги, совершаемые с вредом для своих же сограждан, и установил, что кроме партия, отправляющихся на русскую линию, никто не имел права, без предварительного извещения, выезжать ночью из аула. В случае же воровства, тотчас наводились справки у родных и соседей, кого не было ночью дома. Вслед за этим, отлучавшегося подвергали допросам, и если его показания и оправдания подтверждались свидетелями, то он оставался прав; в противном же случае должен был выплачивать своим имуществом стоимость пропажи. Смотря по важности преступления, взыскание производилось в более или менее обширных размерах ("Нечто о Чечне" г. Клингера. Газета "Кавказ", 1856 г., № 97).

Вообще же, все прочая преступления, относящиеся до нарушения чести, личной неприкосновенности, безопасности и свободы каждого, прав собственности и общественного спокойствия, в том числе и убийства, не подходят у них под понятия о преступлениях. Человек, причинивший другому, равному себе, какой либо вред, может подвергнуться возмездно от силы оружия противника; он считает себя вправе, не подвергаясь обвинение в незаконности, поддерживать свое насилие оружием, если не будет вынужден, или сам не предпочтет для собственного спокойствия, примириться с противником. Эти понятия и преобладание физической силы над законом, происходит от коренного общественного устройства вообще горских племен, которое основано на фамильных союзах и всеобщем употреблении оружия. Все лица, принадлежащие к одной фамилии, обязаны, по народным обычаям, оказывать между собою взаимную защиту, мстить оружием за смерть, оскорбление чести, нарушение права личной собственности и неприкосновенности, и ответствовать пред членами других фамилий за поведение каждого лица своей фамилии. Вот почему, несмотря на старания Шамиля, насилие и произвол каждого заменить судом административных лиц, хотя собственно и здесь было немного [158] порядка, вследствие злоупотребления лиц, облеченных властию, Чеченцы далеко не усвоили себе понятие о законном удовлетворении."

Май, 1859 года.

Шамиль и Чечня // Военный сборник, № 9. 1859
http://www.vostlit.info/Texts/Dokume...ecnya/text.htm
Ters-Maimal вне форума   Ответить с цитированием
Старый 06.05.2018, 00:02 #20
Ters-Maimal Ters-Maimal вне форума
Платина
Аватар для Ters-Maimal
 
instagram
 
Регистрация: 21.08.2016
Адрес: В паралельной вселенной
Сообщений: 4,278
Вес репутации: 3571
Ters-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможноTers-Maimal невозможное возможно
По умолчанию

СЕМЕНОВ Н.

ИЗ НЕДАВНЕГО ПРОШЛОГО НА КАВКАЗЕ

РАССКАЗЫ-ВОСПОМИНАНИЯ О ЧЕЧЕНСКОМ ВОССТАНИИ В 1877 г.


Рассказ первый.

Первые дни восстания. Приключения ичкерийского пристава Проценко.

V.

"Ичкерия пришла в невообразимое волнение. Народ побросал все работы и затолпился на площадях подле аульных мечетей. На этих форумах начались бурные дебаты, на которых с наивной смелостью и беззаботностью, свойственными только ичкеринцам, обсуждались вопросы: быть или не быть русскому владычеству на Кавказе и как лучше поступить: восстать ли немедленно или, из осторожности, обождать окончательным решением. Некоторые из аулов, вчера только прогнавших от себя семсирца Али-бека Алдамова, сегодня отправили к имаму Альбика-Аджи (так называли его ичкеринцы) депутации с просьбой — придти и властвовать над ними; другие из этих аулов остановились на решении ждать дальнейшего хода дел.

В эти дни смятения было много забавных и печальных эпизодов. Старшина одного аула, долго убеждавший жителей не слушать соблазнительных речей посланцев Али-бека и не подвергать себя риску, вдруг приказал своей жене сделать “значок” и, прикрепив его к высокому шесту, выбежал с ним на аульную площадь.

— Правоверные, за мной! — крикнул он. — Кто любит Аллаха и его пророка, за мной!.. Все за мной и да погибнут “гяуры!”..

Затем он бросился с толпою односельцев на поиски Али-бека-Аджи, чтобы увеличить собою контингент возмутившихся.

Другой старшина, испугавшись настроения своего аула, ускакал из него в укреп. Кишень-Аух (укрепление находилось в шести верстах от Зандака, на реке Ярык-су. Теперь оно упразднено.). Народ тотчас же снес его дом, а имам заочно приговорил его к смертной казни.

Против третьего старшины, ехавшего из одного аула в другой, молодежь устроила в лесу засаду, с целью подстрелить его, но он как-то проведал об этом и избегнул опасности. [29]"

VI.

"Под вечер пришел Шахбулат и, в свою очередь, поделился с приставом новостями дня. Из его слов оказалось, что восстание разрастается с неимоверною быстротою. По народной молве, в нем приняли уже участие, кроме ичкеринцев, жители Аргунского округа (Западная нагорная Чечня), [30] андийцы и частью ауховцы. Сделанное накануне нападение на хасав-юртовский табун было же более, как шуткой, баловством. На следующий день (т. е. 18 числа) все восставшие ичкеринцы должны собраться на могиле народного шейха Ташу-Хаджи (святого, могила которого находится около аула Шуани) и там объявить себя окончательно отложившимися от русских и вступившими в войну с ними. Вслед затем должно быть сделано нападение на один из трех русских пунктов: Хасав-Юрт, Кишень-Аух или Ведень."

X.

“О положении дел скажу в двух словах: Ичкерия охвачена мятежом — всюду значки, стрельба, сходки, клятвы, проклятия. Виды мятежников самые нескромные. Мне передавали, что они хотят поднять все чеченское племя и весь Дагестан, намерены перерезать всех туземцев, служивших нашему правительству... Кое-что, будто бы, уже и сделали: один старшина убит и несколько человек поранено. Что-то будет, если наши войска не поспешат усмирить восставших? [37]"

Из недавнего прошлого на Кавказе. Рассказы-воспоминания о чеченском восстании в 1877 г. // Кавказский вестник, № 4. 1900
http://www.vostlit.info/Texts/Dokume...ov_N/text1.htm
Ters-Maimal вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Метки
военная демократия, история чечни, мехк-кхел, чеченская история, чеченская республика

Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Текущее время: 17:59. Часовой пояс GMT +4.

Powered by vBulletin® Version 3.8.11
Copyright ©2000 - 2024, vBulletin Solutions Inc. Перевод: zCarot
 

 

Copyright © 2017