Старый 26.01.2010, 22:16 #11
avstriec avstriec вне форума
VIP
Аватар для avstriec
 
 
Регистрация: 29.06.2009
Адрес: ?
Сообщений: 522
Вес репутации: 35
avstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможно
По умолчанию

Цитата:
Сообщение от Columbo Посмотреть сообщение
Документы из архива Иосифа Сталина


Из докладной записки
Наркому внутренних дел Союза ССР Л.Берии
25 февраля 1939 г.

Политбанда Саадулы Магомадова (6 чел.) действует с 1920 года. Кулак. Периодически соединяется с бандой Махмудова Сарали. За 10 лет совершили свыше 30 убийств красноармейцев, погромы. На счету банды убийство красноармейцев, террористический акт 20 января 1930 г. над активистом Рябовым, 1935 год - террористический акт над уполномоченным райкома партии Актемировым, над председателем сельского Совета Куразовым, над председателем сельского Совета Хаджиевым, 1936 год - террористический акт над комиссаром-активистом Магаевым, ограбления, террористический акт над председателем колхоза Батиевым Душ, 1938 год - над заместителем председателя колхоза Шоаиновым Ваха и т.д.

Нарком внутренних дел Чечено-Ингушской АР РЯЗАНОВ.

ГАРФ. Ф.Р-9478. Оп.1. Д.2. Л.3-4.



http://хттп://www.нг.ру/спецфиле/200...ет.хтмл
Если я не ошибаюсь,он мой родстевенник,сан Де-Де шич.
если кто имеет более подробной инфы об Саадуле Магомадове,скиньте пожалуйста в тему.
avstriec вне форума   Ответить с цитированием
Старый 27.01.2010, 07:07 #12
Тапч Тапч вне форума
пилигрим
Аватар для Тапч
 
 
Регистрация: 25.01.2010
Адрес: Нохчийчоь
Сообщений: 573
Вес репутации: 469
Тапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможно
По умолчанию

Цитата:
Сообщение от Columbo Посмотреть сообщение
воистину он настояший Кьонах и таких малоизвестных у нас много.

[I]Эмиша Гучигов

Пояснение для совсем молодых чеченцев. С тридцатых годов и до развала империи Зла, основной ареной борьбы за Свободу были места заключения. В тюрьмах и лагерях империи "сидела" значительная часть нации. Там и проявляли чудеса героизма и жертвенности такие зеки, как Эмиша Гучигов.
К примеру, в одном из магаданских лагерей более трёхсот озверевших заключённых собрались вырезать двадцать шесть чеченцев, половина из которых были старики и тяжело больные, инвалиды. Эмиша с десятью чеченцами, вооружёнными заточенными штырями, вышел навстречу толпе и произнес речь.
Учитывая тот факт, что и в настоящее время у нас в тюрьмах находятся не мало наших заключенных земляков, в скором будущем мы станем свидетялями подобных рассказов. К примеру в городе в котором я живу есть наши заключенные которые сидят под различными номерами, имена которых не известны даже тюремным надсмоторщикам. И сроки заключения у них очень фантастические - по 17 и свыше лет.
Дала лара бойла уьш, Дала хьалха бохийла уьш набахтан балех.
Columbo, а ты не знаешь в каких годах находился в тюрьме Эмиша? Мой дед тоже был заключенным именно в магаданских лагерях с 1944 по 1947 год. И насколько я знаю в эти годы в тюрьме сидела одна известная в то время русская певица, которую тамошние большие чины попросили спеть для них. Но она ответила, что споет, если на ее исполнении будут присутствовать также и "зеки". И им пришлось согласиться на это!
Тапч вне форума   Ответить с цитированием
Старый 27.01.2010, 12:13 #13
avstriec avstriec вне форума
VIP
Аватар для avstriec
 
 
Регистрация: 29.06.2009
Адрес: ?
Сообщений: 522
Вес репутации: 35
avstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможноavstriec невозможное возможно
По умолчанию

Тапч.про него очень мало информации.вот что я нaшел,незнаю правду ли там пишут.

http://www.russianlife.nl/compromat_vay.htm

Последний раз редактировалось avstriec; 27.01.2010 в 13:14.
avstriec вне форума   Ответить с цитированием
Старый 28.01.2010, 15:06 #14
shmaiser shmaiser вне форума
Де Ниро,просто Де Ниро.
Аватар для shmaiser
 
 
Регистрация: 27.01.2010
Адрес: Бронкс
Сообщений: 3,424
Вес репутации: 1534
shmaiser невозможное возможноshmaiser невозможное возможноshmaiser невозможное возможноshmaiser невозможное возможноshmaiser невозможное возможноshmaiser невозможное возможноshmaiser невозможное возможноshmaiser невозможное возможноshmaiser невозможное возможноshmaiser невозможное возможноshmaiser невозможное возможно
По умолчанию

Цитата:
Сообщение от Тапч Посмотреть сообщение
Учитывая тот факт, что и в настоящее время у нас в тюрьмах находятся не мало наших заключенных земляков, в скором будущем мы станем свидетялями подобных рассказов. К примеру в городе в котором я живу есть наши заключенные которые сидят под различными номерами, имена которых не известны даже тюремным надсмоторщикам. И сроки заключения у них очень фантастические - по 17 и свыше лет.
Дала лара бойла уьш, Дала хьалха бохийла уьш набахтан балех.
Columbo, а ты не знаешь в каких годах находился в тюрьме Эмиша? Мой дед тоже был заключенным именно в магаданских лагерях с 1944 по 1947 год. И насколько я знаю в эти годы в тюрьме сидела одна известная в то время русская певица, которую тамошние большие чины попросили спеть для них. Но она ответила, что споет, если на ее исполнении будут присутствовать также и "зеки". И им пришлось согласиться на это!
ты наверное Лидию Русланову имеешь ввиду?А про Гучигова могу сказать он из тех людей которых помнишь всю свою жизнь..Я часто видел его в Грозном...и он всегда привлекал внимание людей .А сапоги были начищенны до блеска в любую погоду.
shmaiser вне форума   Ответить с цитированием
Старый 13.09.2010, 13:12 #15
Тапч Тапч вне форума
пилигрим
Аватар для Тапч
 
 
Регистрация: 25.01.2010
Адрес: Нохчийчоь
Сообщений: 573
Вес репутации: 469
Тапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможноТапч невозможное возможно
По умолчанию

Джанхот Ирюгов. Про последнего кабардинского абрека.
Е. Баранов Журнал «Донская речь», 1901, 4 марта.
Это был один из тех отчаянных, неустрашимых разбойников, о которых теперь уже ничего не слыхать в Кабарде. Память о разбойнических подвигах, как известно, замечательно долго живет в народе, переходя из одного поколения в другое. Несмотря на все совершенное разбойниками, иногда почти легендарные злодейства, при воспоминаниях о которых душа содрогается, среди народной массы они пользуются симпатией, вызванной чисто человеческими поступками, которых от них трудно было ожидать по отношению к бедному, забитому нуждой люду. В глазах народа они - не обыкновенные разбойники-грабители, а своего рода герои, восставшие против неправды» и всевозможных «утеснителей», и народ не проклинает их памяти, а слагает про них песни, часто не лишенные самобытной поэзии.
Таков в общих чертах был и кабардинец Джанхот Ирюгов, наводивший в конце восьмидесятых годов своими разбоями и грабежами ужас на Большую Кабарду и смежные с казачьи станицы. Про него рассказывали самые ужасные вещи, и среди мирных обывателей он внушал к панический страх. И этот страх далеко не безоснователен: не проходило почти недели, чтобы не повторялись то здесь, то там случаи разбойнических нападений, сопровождавшихся человеческими жертвами. На большой проезжей дороге среди белого дня убивали купца и его работника, возвращавшихся с ярмарки; в доме богатого казака вырезывалось целое семейство от мала до велика; в глухой степи находили труп какого-то неизвестного человека с простреленной головой, - и все эти злодейства приписывались исключительно Ирюгову и его шайке, состоящей из так же головорезов, как он сам. Даже в кражах рабочего скота у жителей аулов и станиц - что составляет в Кабарде самое заурядное явление - обвиняли того же Ирюгова. Словом, в глазах кабардинцев он являлся олицетворением бездушного, жестокого убийцы-грабителя, которого не могли тронуть ни слезы, ни мольбы его жертв. И в то же время про его отношение к беднякам, с которыми ему приходилось случайно встречаться, рассказывали нечто невероятное.
Так, встретив в лесу какого-то заблудившегося мужичонка, он вывел его на дорогу, и, узнав, что он бедняк, отдал ему свой последний рубль. Однажды, увидев, что при переправе женщины с грудным ребенком телега застряла и все усилия лошаденки сдвинуть ее с места были тщетны, он преспокойно разделся, залез в воду и помог лошади вывезти телегу на берег. Как-то, узнав, что у одного бедняка-кабардинца неизвестно кем была украдена единственная пара волов, он явился к нему во двор и дал слово разыскать пропажу, и действительно, по истечении двух дней, рано утром бедняк-кабардинец увидел быков у ворот двора. Словом, в народе шли многочисленные рассказы об участливом, чисто человеческом отношении к бедному люду этого страшного разбойника. Правда, переходя из уст в уста, эти рассказы теряли свой первоначальный характер, в них было много прикрашено народной фантазией, но в то же время нельзя было сказать, чтобы они лишены были правдоподобности, потому что во все время разбойнических подвигов Ирюгова в Кабарде ни один из бедняков, русский ли, или кабардинец, не мог пожаловаться на него; за все это время не было случая ограбления или убийства Ирюговым кого-либо из бедняков. И беднякам он оказывал поддержку открыто в то время, когда его преследовали со всех сторон, стерегли по дорогам и селениям, когда за него, живого или убитого, назначена была довольно крупная денежная премия. Но он, казалось, не обращал ни малейшего внимания на опасность быть захваченным врасплох, он как будто смеялся над своими преследователями, появляясь там, где его вовсе не ожидали, а всякое его появление в каком-либо населенном пункте неизбежно сопровождалось грабежами и убийствами.
На него устраивали облавы, вступали с ним в перестрелку и не раз он находился на краю гибели, но всегда ему удавалось уходить от угрожавшей опасности целым и невредимым. Некоторые из его товарищей или были убиты, или в цепях томились в тесных стенах тюрем, только он один по-прежнему, как свободная птица, носился на воле, грабил и убивал, наводя на всех ужас.
Между тем, в его наружности не было ничего такого, что бы могло обличить в нем страшного разбойника-душегуба. Раньше, до начала его разбойнической карьеры, мне неоднократно приходилось видеть его и даже говорить с ним, и право, я ни в коем случае не мог бы допустить мысли, что предо мною стоит будущий ужасный разбойник. Средних лет, невысокого роста, худощавый, невзрачный на вид, с рябоватым лицом, с реденькой черноватой бородкой, кривой на левый глаз, он был похож на сотни и тысячи аульных жителей, занятых мирным трудом земледельца, И как он сделался атаманом разбойничьей шайки, что толкнуло его на путь грабежей и убийств, трудно сказать. Ходили слухи о каком-то столкновении его с аульным старшиной, окончившемся дракой, за что он высидел некоторое время в тюрьме; затем его подозревали в поджоге сена у старшины и в сношении с конокрадами и, вообще, его считали самым неблагонадежным в ауле человеком, Аульное общество, в конце концов, решило избавиться от Ирюгова, выслав его по приговору на жительство на остров Чечень (один из островов на Каспийском море, служивший местом ссылки туземцев Терской области за порочное поведение).
Насколько все это, вместе взятое, способствовало Ирюгову сделаться разбойником - неизвестно, но то обстоятельство, что, сделавшись разбойником, он на первых порах не замедлил жестоко расправиться со своими недоброжелателями - односельчанами, дает повод предполагать, что эти гонения и преследования со стороны аульных властей и общества остались не без влияния на его дальнейшую карьеру. От притеснений и преследований он бежал из аула, а во время своих скитаний сошелся с ворами и убийцами, за свою отчаянную отвагу и умение «хоронить концы в воду» был признан последними своим руководителем-атаманом. Быть может, помимо указанных причин, были какие-либо другие - неизвестно, но как бы то ни было, он со своею шайкою терроризировал население Кабарды, и страшное имя Ирюгова было на устах у всех. Последним его подвигом было разграбление в поселке Б. лавки, при чем был убит и ее хозяин. Этот грабеж по своей дерзости можно назвать выдающимся из всех преступлений, совершенных Ирюговым и его шайкой. В самом деле, явиться в поселок, где ежеминутно готовы были встретить ружейными выстрелами, в то время, когда едва только наступила ночь, было очень рискованным делом, на которое мог только и отважиться Ирюгов, пренебрегавший жизнью. Убить торговца, разграбить лавку и скрыться из поселка для шайки было недолгим делом, так что, пока бросились преследовать грабителей, их и след уже простыл. Последнее преступление. Ирюгова заставило администрацию Кабарды принять более энергичные меры к преследованию его, и с этой целью из города В. была выслана в слободу Н., административный центр Кабарды, сотня казаков, с появлением которых началась охота, в буквальном смысле этого слова, на разбойников. Казаки рыскали по лесам, степям, аулам, всюду разыскивая местопребывание разбойничьей шайки.
В скором времени им удалось напасть на следы ее, причем во время перестрелки одни из разбойников были убиты, другие, стесненные со всех сторон, положили свое оружие, сдались и сидели в тюрьме. Только один Ирюгов по-прежнему находился на свободе и все усилия казаков поймать его, были тщетны: все знали, что он скитается в окрестностях аулов, но где именно - никто не мог указать. Настала, наконец, очередь и для него.
Это было в начале августа. В один сёренький, склонный к дождю день, я был на охоте в степи, верстах в трех от слободы Н. Продолжая идти следом за собакой по сжатому жнивью, я подошел к бурьяну, пересекавшему степь по направлению к глубокому Оврагу. Я хотел было повернуть в сторону от бурьяна, как вдруг, шагах в пятидесяти от меня, в бурьяне послышался какой-то шорох и треск. Было очевидно, что кто-то ко мне приближался. Собака насторожилась и зарычала. Я остановился и ждал. Кусты бурьяна раздвинулись, и из-за них показался какой-то кабардинец в шапке, сбитой на самый затылок, в бурке, усеянной репейником. Он неторопливо направлялся ко мне. Присмотревшись к кабардинцу, я к ужасу своему узнал в нем отчаянного, неустрашимого Ирюгова. В правой руке он держал крупного размера револьвер, а в левой - повод следовавшей за ним поджарой, тонконогой лошади. Я был поражен неожиданной встречей, стоял точно окаменелый, смотрел во все глаза на приближавшегося ко мне разбойника и бессознательно сжимал в руках свою двустволку. Страх охватил все мое существо, и я, сколько ни силился, никак не мог сообразить, что мне делать. Несмотря на весь испытываемый мною страх, мне однако, почему-то стало казаться, что не с злым намерением приближается ко мне разбойник, хотя ему стоило только поднять руку, спустить курок револьвера и прежде, чем я мог бы опомниться, уложить меня на месте. Между тем, в его спокойной походке, в отсутствии быстрых, порывистых движений, не заметно было желания причинить мне зло.
- Здравствуй, знаком,— проговорил он на ломаном русском языке, останавливаясь шагах в двух-трех передо мною. Мой пес подошел к нему и начал обнюхивать его. Движением ноги он отогнал его от себя.
- Здравствуй, - ответил я, не зная, что дальше говорить. Я взглянул на него: то же рябоватое, но сильно загорелое лицо, та же реденькая бородка и тот же единственный глаз, беспокойно бегавший по сторонам.
- Что ваша охота надо, стрелять надо, - продолжал он.
- Да, охота, - пробормотал я.
- Твоя не надо моя боится - я дурак нет, - проговорил он, засмеявшись. - Ты знает моя? Моя - Ирюгов... Знает? -
- Знаю, я раньше тебя видел, - ответил я, чувствуя; что начинаю понемногу успокаиваться.
- И я знает твоя, и отец знает, я все знает в Н., все видал. давай табак, курить очень хочет, табак нет, купить нельзя: все кругом казак, солдат Ирюгов караулит, убить хочет, - он весело засмеялся, оскаливая ряд белых зубов.
Я опустил на землю ружье, достал портабак и подал Ирюгову.
Он преспокойно вложил в кобуру револьвер, по-видимому, нисколько не что я, пользуясь удобной минутой, могу свободно всадить в него два заряда дроби, и начал свертывать папиросу. Ирюгов закурил и с наслаждением затянулся несколько раз - видимо, он давно уже не курил.
- Знаком, - обратился он ко мне, - давай мне, пожалуйста, весь табак... Ты прийдет домой, найдет табак, а у меня нет... Пожалуйста, давай...
Он просил у меня какую-нибудь горсть табаку в то время, когда легко мог ее взять без всякой просьбы, мог отнять у меня ружье, обобрать меня всего до последней нитки и преспокойно скрыться. Да, он это легко мог сделать, потому что он был сильный мужчина, отчаянный грабитель, пренебрегший всевозможными опасностями. А я? Мне тогда едва сравнялось восемнадцать лет.
- Возьми, пожалуйста, - отвечал я, - и портабак возьми.
Но разбойник отрицательно покачал головой.
- Портабак не тним, у меня кисет, - проговорил он, пересыпая та- бак в кисет с вышитыми серебряными нитками узорами. - Спасибо, знаком, спасибо, - промолвил он, протягивая мне для пожатия жилистую руку, ту самую руку, которою он уже не одного человека отправил на тот свет.
Я молча пожал эту руку и принял от него портабак.
- Что, там много казаков?— качнул он головой по направлению к слободе.
- Много, тебя ищут.
Он пренебрежительно усмехнулся.
- Я не боится, пускай три сотня будет, я не боится, Я никогда не боится. Вот - смотри! - Он распахнул полы бурки и показал мне короткую кавалерийскую берданку и полный патронташ патронов. - Э-э, знаком, я не боится. Я - Ирюгов! Я дурак нет, я джигит! Я сейчас пойдет Н., надо смотреть казак! - Он вдруг сразу оживился, какая-то дикая отвага охватила его. Быстрым, привычным движением руки он закинул на шею лошади уздечку и, как кошка, мигом вскочил в седло.
- Ну, - проговорил он, - прощай, брат, спасибо тебе!
Он протянул мне руку, и я опять пожал ее. Он склонился над лукой седла, гикнул и умчался от меня по направлению к слободе. Я только посмотрел ему вслед и подумал, что не долго еще он поджигитует, если сам кидается в руки своих преследователей. Прошло не более часу, Я подходил к высокому кургану, господствовавшему над всей окрестностью, как вдруг со стороны слободы до моего слуха донесся грохот учащенной ружейной стрельбы. С каждым мгновением пальба становилась громче. В воздухе с резким характерным свистом пронеслось несколько пуль. Я быстро взобрался на вершину кургана и оглянулся кругом. Шагах в трехстах от меня, подымая клубы пыли, по дороге с быстротою ветра мчался какой-то всадник, Обернувшись назад, он выпускал из ружья выстрел за выстрелом. Лошадь его точно распласталась в воздухе и неслась так быстро, что едва было заметно, как мелькали ее ноги. Я сразу узнал и всадника и его лошадь: это был мой недавний собеседник Ирюгов на своем выносливом скакуне. А вслед за ним, смешавшись в беспорядочную толпу, мчались казаки, не переставая ни на минуту стрелять. Над дорогой поднималось уже целое облако пыли, смешанной с пороховым дымом, а в воздухе свистели пули. Я видел, как разбойник пронесся мимо кургана, спустился в овраг и сейчас же появился на противоположной стороне его, Ему оставалось проскакать каких-нибудь шагов двести до опушки леса, и он был бы спасен, но лошадь его вдруг, точно споткнувшись, грохнулась оземь. Дикие, торжествующие крики послышались в толпе казаков, - вероятно, они полагали, что Ирюгов убит их выстрелами. Нет! Он был еще жив; сбросив с себя бурку, делая прыжки, как серна, он направлялся к лесу; вот он почти уже у опушки его... еще несколько прыжков - и он спасен. Но в этот момент вдруг раздался ружейный залп, и я видел, как Ирюгов, вскинув руками, упал навзничь.
- Конец, - прошептал я, поспешно спускаясь с кургана. За эти несколько минут я столько пережил разных чувств, нервы мои были до такой степени напряжены, что мне хотелось поскорее уйти от этой ужасной картины убийства. А со стороны оврага слышались дикие, торжествующие крики и порой раздавались ружейные выстрелы.
- Прощай, брат, - припомнились мне слова Ирюгова, когда я приближался к слободе. А в стороне от меня, с дороги неслась удалая песня возвращавшихся в свой лагерь казаков.

Добавлено через 3 минуты
Хасуха
Судьба чеченского абрека Хасуха Магомадова, убитого сотрудниками КГБ в марте 1976 года, стала одной из самых ярких и трагических историй движения сопротивления. В 30-е годы, когда огромную страну накрыла волна репрессий, мощному тоталитарному государству объявляет войну чеченец Хасуха, и в течение сорока лет он ведет неравный бой во имя права жить свободно на земле своих предков. Родился он в небольшом высокогорном селении Шатойского района Чечни в мае 1905 года в многодетной семье. Девять детей Магомадовых росли, как и во всех горских селах, без роскоши: одежда старшего переходила к младшему и так до тех пор, пока совсем не изнашивалась. Хасуха хотел учиться, и его отдали в обучение мулле, однако о дальнейшем образовании не могло быть и речи, так как семья еле сводила концы с концами. Зная арабский, юноша начал самостоятельно изучать Коран и основы мусульманской религии. В девятнадцать лет обзавелся своей семьёй. Русский язык знал неплохо, поэтому местное начальство нередко приглашали его в качестве переводчика. Так Хасуха стал свидетелем многих человеческих драм.
В конце 1930-х годов началась эпоха большого террора, интеллигенция и духовенство беспощадно истреблялись: расстреляны литераторы Бадуев, Дудаев, Айсаханов, Озиев, Шадиев. Через все пытки сталинских палачей прошел Абдурахман Авторханов, будущий политолог с мировым именем. Но изменить ход событий Магомадов бессилен. 1939 стал годом его личных бед и несчастий. От его руки погибает односельчанин, дальний родственник Магомадова. Отныне Хасуха становился кровником для родственников покойного, хотя тот перед смертью сказал, что в случившемся виноват сам. Дело передали в шариатский суд. Хасуха признали невиновным. Простили его и родственники погибшего, кровная месть была снята. Но представители власти арестовали Магомадова и увезли в грозненскую тюрьму. Кошмар недолгого тюремного заключения толкает арестанта к побегу. Как-то Хасуха спросил одного из охранников, можно ли убежать из этой тюрьмы. Тот ответил, что за сто с лишним лет отсюда удалось сбежать только одному человеку - абреку Зелимхану. Магомадов стал вторым беглецом грозненской тюрьмы. Он присоединяется к повстанческому отряду Хасана Исраилова, бывшего корреспондента московской «Крестьянской газеты», осужденного на 10 лет за «контрреволюционную пропаганду». В одном из боев Исраилова убивают. Хасуха и его товарищи устраивают засаду и двадцать человек остаются лежать на горной дороге. На следующий день в ущелье была брошена целая дивизия, однако безрезультатно. Магомадов неуловим.
В начале 1944 года в селах Чечни расквартировали, переодетых в красноармейцев, работников НКВД. А через неделю в селах было больше солдат и чекистов, нежели жителей. Постояльцы, которые жили в домах горцев, оказались карательными отрядами. 180 эшелонов, до отказа набитых растерянными, ничего не понимающими горцами, понеслись в холодные степи Киргизии и Казахстана. В эти дни Магомадов стал свидетелем бесчеловечного преступления в селении Хайбах, где в конюшне имени Берия (именно так называлась колхозная постройка) были заживо сожжены 705 жителей окрестных сел. Теперь мстителя уже не останавливало ничто, кровь убитых будет взывать до конца его жизни. Будучи очевидцем многих преступлений, совершаемых первым в мире государством рабочих и крестьян против своих граждан, он мстил этой власти всеми доступными средствами. Особо усердствующих чекистов Хасуха расстреливал, расстреливал и мародеров, которые растаскивали брошенное имущество. Но никогда не трогал женщин, детей и беззащитных стариков – это был кодекс Чести. Если бы абрек поведал обо всем, что пришлось испытать ему с того дня, когда пустился он в бега, то в этой исповеди было бы столько горечи и печали, что хватило бы на сотню человек, считающих судьбу свою трагической.
До дна испив горькую чашу, чеченцы через тринадцать тяжелых лет вернутся на родину. У Магомадова родину отобрали навечно. С семьей он мог встречаться только раз в несколько месяцев, а то и в год. Ночевал, где придется: в пещерах, в лесу, в степи. И всегда настороже: спал исключительно на спине, положив ногу на ногу. Едва засыпал, правая нога соскальзывала, и он открывал глаза. Сырая земля и холодные камни служили ему постоянным жилищем. От непогоды и мороза согревала бурка, с которой Хасуха не расставался. Это была жизнь человека вне закона, которого преследовали изо дня в день, из года в год. На его поиски снаряжались целые экспедиции, которые, разбив в лесу лагерь, по пять-шесть месяцев прочесывали окрестности. К нему подсылали провокаторов. Вели разведку местности с вертолетов. Устраивали засады там, где он мог зайти в гости. Высылали из Чечни целые семьи, подозреваемые в связи с ним, и он всё реже стал появляться в сёлах, но при этом свободно передвигался под носом у врагов, писал им записки, чтобы не преследовали его, если хотят жить. Невероятно, но ему удалось инкогнито на три месяца лечь в Республиканскую больницу Грозного и подлечиться. Уходя из больницы, Хасуха оставил записку: "Спасибо за хорошее лечение. Хасуха". Находясь в постоянной опасности, на грани жизни и смерти, он научился быть осторожнее зверя, походя на матерого волка из чеченской легенды, который упрямо стоит против жестокого и беспощадного ураганного ветра, сдирающего с него шкуру.
Зима 1975 - 1976 годов была самой тяжелой для Хасухи. Она выдалась снежная и холодная. Добывать пищу с каждым днем становилось все труднее. Да и болезни давали о себе знать. Люди боялись наказания со стороны властей и избегали встреч с Хасухой. Он понимал, что дни его сочтены. Теперь у него была одна мечта: умереть по-человечески и быть похороненным, как положено правоверному мусульманину. В конце марта 1976 года он посылает брату записку, чтобы тот пришел на кладбище и похоронил его. Тяжело больной, он несколько суток проводит там в ожидании смерти. Сам копает себе могилу. Заметив вооруженного старика, школьники рассказывают об этом родителям, а те ставят в известность милицию. Узнав, что его обнаружили, Хасуха решает пойти на другое кладбище. Но тут его окружает милиция и односельчане. Хасуха сидел на берегу ручья, опираясь на палку, что-то шептал. С шеи на ремешке свисал бинокль, у пояса болтался кинжал, из-под накинутой на плечи плащ-палатки торчала боевая винтовка. На этот раз деваться было некуда, и Хасуха понимал это. Особо ретивый комсомолец-активист кричал ему, чтобы он сдавался. Старик не откликался. Ему нужно было успеть выкопать себе могилу. Начало темнеть. Местные жители, в большинстве просто любопытные, зажигали шины и пускали их вниз, надеясь увидеть последнего абрека. Никто не решался к нему подойти, хотя все знали, что он тяжело болен и пришел сюда умирать. Об этом предупредил преследователей и сам Хасуха. Тем не менее, парень-активист вновь крикнул: «Ты окружен! Люди не выпустят тебя. Сдавайся, Хасуха». В ответ последовал выстрел. Хасуха дважды не предупреждал. Сайд-Селим, так звали парня, был смертельно ранен. В темноте кого-то различить было трудно, Хасуха стрелял на голос.Стоявший рядом с убитым парнем сотрудник милиции выпустил из автомата всю обойму. Всю ночь пускали вниз горящие шины. Двое суток никто не решался спуститься вниз. На третий день власти разыскали старшего брата Хасухи, вручили ему автомат и, убежденные, что тот в брата стрелять не будет, заставили его спуститься к кладбищу. Хасуха был мёртв. Автоматная очередь прошила ему голову. Смерть наступила мгновенно. Он лежал недалеко от воткнутой в землю небольшой рогатины. Хасуха уже не мог крепко держать винтовку и, чтобы стрелять без промаха, использовал эту рогатину.
C чувством исполненного долга и одержанной победой, сотрудники КГБ отвезли труп Хасухи в Грозный. Его фотографировали при оружии, и без него, и взвесили. Он весил тридцать шесть килограммов. И шел ему 71-й год. А в Москву на Лубянскую площадь ушла срочная депеша, что последний абрек в стране уничтожен. Власти отказались выдать его тело, родственникам пришлось выкупать труп за деньги. Абречество стало своего рода национальной защитной реакцией кавказских горцев против произвола властей, против национального и социального гнета.
Однако если при царской власти за ними еще сохранялся ореол благородных мстителей, то коммунисты сделали все возможное, чтобы закрепить за абреками образ «бандитов» и «врагов советской власти». Как бы то ни было, абреки щедро оросили землю Кавказа своей кровью, предпочитая умереть в противостоянии с системой, но не встать на колени. Возможно, будь власть в России более гибкой и мудрой, она могла бы обратить эту невероятную любовь горцев к свободе, героизм, мужество и бесстрашие на пользу обществу и его интересам. Но в свете сегодняшних событий, происходящих на Кавказе, можно констатировать, что единственный урок, который Россия извлекла из своей истории, состоит в том, что она так и не научилась извлекать из истории никаких уроков.


Абрек Сулумбек
Сподвижником знаменитого абрека Зелимхана был абрек Сулумбек Гаравожев из селения Сагопши. Из-за абрека Зелимхана были уничтожены несколько горных ингушских аулов, дававших ему приют, а все жители сосланы в Сибирь. Погиб Зелимхан. Настала очередь Сулумбека Гаравожева. Ему дали знать, что если он добровольно не сдастся, то его село Сагопши будет уничтожено, а жители сосланы. Причем, помилования ему не обещали. Он дал согласие сдаться, но с оговоркой, что ему дадут несколько дней, чтобы проститься с родственниками, а при казни не повесят, а непременно расстреляют. Ему дали добро, он распрощался с родственниками, заставлял их непременно проводить при этом вечеринки с танцами. Обещание было нарушено и его приговорили к повешению. Тогда он выразил последнее желание: станцевать вокруг виселицы.
Ему разрешили. Он заставил хлопать присутствовавшую при казни свою старую мать, лихо станцевал и ему накинули петлю на шею. В те времена был обычай: за плату искали добровольца, который бы вышиб стул из-под висельника. Видя его беспримерное мужество, никто не хотел запятнать себя таковым поступком. Наконец нашелся наемный пастух, но он не успел вышибить стул, потому что при его приближении Сулумбек Гаравожев сам отпихнул этот стул и рассчитался с жизнью. Иначе он и не мог поступить, потому что совершенно не знал страха и всегда был в веселом и бодром настроении. Ценою своей жизни он сохранил свое родное село от уничтожения, а его жителей от сибирской каторги.


Жангуразов Ахия-Хаджи Тавшур-Хаджиевич
Родился в 1870 году в ауле Нижний Куннюм (Верхняя Балкария). Закончил медресе в Дербенте (Дагестан), получил высшее духовное образование в Турции и Ираке. Совершил 4 раза хадж в Мекку и Медину. Был Председателем шариатского суда Балкарского общества, одним из инициаторов антифеодальных, а в последствии и антисоветских выступлений. Был сторонником обособленного развития Балкарского общества. Пользовался большим уважением и авторитетом в народе.
С 1926 по 1929 годы находился в ссылке по обвинению в антисоветской деятельности, а с 1929 года был вынужден скрываться в горах. В 1934 году убит опергруппой ОГПУ во время молитвы около местности Догуат. Труп был подвергнут большевиками бичеванию, затем избит камнями и сброшен в подземный склеп без права захоронения. Перезахоронен в 1957 году в сельском кладбище Верхней Балкарии. Надмогильная стела установлена в 2006 году.


Кочиев Бега
Народный герой, предводитель восстания осетин в Чесельтском ущелье Южной Осетии. В июле 1830 года в ущелья Южной Осетии была снаряжена карательная экпедиция под командованием генерала Ренненкампфа. Эта экспедиция имела целью усмирение непокорных горцев-осетин и беспрекословное их подчинение местной царской администрации, а её лице чаще всего грузинским князьям. Те, в свою очередь, всегда считали Южную Осетию своей вотчиной. Осетинский народ никогда на это не соглашался и всегда давал отпор посяганиям на свою свободу и независимость.

Во многих селах Ренненкапф встретил ожесточенное сопротивление осетин, которые предпочитали смерть порабощению. В Чесельтском ущелье Бега Кочиев возглавил горстку храбрецов в голичестве 30 человек, которые два дня упорно боролись против многотысячной карательной экспедиции генерала Реннекампфа, закрывшись в своей родовой башне. И даже когда, не в силах взять башню приступом, генерал приказал поджечь её, Осетины с необычайным мужеством и бесстрашием продолжали обороняться и не думали о сдаче, предпочтя ей смерть. В конце концов, когда в башне рухнул потолок, 10 человек во главе с Бега Коцты спустились на верёвках и с кинжалами бросились на солдат. Девять человек были подняты на штыки, а сам Бега успел пробить себе дорогу, но потом и он был схвачен. Остальные осаждённые сгорели в башне. Военный историк В.Потто писал: «И теперь только обугленные стены укажут любопытному путнику место, где тридцать человек со спартанской твёрдостью защищались против полуторатысячного русского отряда».

В Адыгее до сих пор помнят героев - абреков. Один из них - Забыд Берсиров, который в 33 году в разгар коллективизации угнал целый табун лошадей, чтобы накормить голодающих.
Для того, чтобы выкрасть лошадь, единомышленники использовали старую уловку абреков - рог. Его набивали требухой и бросали сторожевым псам. И пока собаки пытались достать содержимое. Конокрады уводили табун.
Берсиров и его товарищи ухитрились несколько раз продавать и угонять одних и тех же коней. Но тогда абреки шли на преступление ради спасения человеческих жизней. Героев до сих пор вспоминают в каждом ауле, а еще до сих пор когда где-то украли лошадь в Адыгее вспоминают слова Михаила Лермонтова: золото купит четыре жены, конь же лихой не имеет цены.

Саламбек Сагопшинский
Ингушский абрек Сосламбек - сподвижник Зелимхана. Ему было объявлено, что если он не сдастся, то разгромят его аул и вообще те места, где он находил себе приют. Тогда Сосламбек прислал свою жену к одному общественному деятелю (А. Ч.) с просьбой добиться у начальства единственной милости: если он, Сосламбек, добровольно явится, то расстрелять его, а не вешать, ибо это свыше его сил. А.Ч. переговорил с генералом Флейшером и др. властями, и те дали слово, что они только расстреляют Сосламбека. Об этом сообщили Сосламбеку.
Тогда тот в полном вооружении явился к властям и отдал себя в их распоряжение... Правда, генерал Флейшер и К° не сдержали своего слова и повесили Сосламбека, но пусть читатель сам посудит, как должна была подействовать вся его трагическая жизнь на воспаленное воображение народа, жадно ловившего всякий порыв к свободе, всякую жертву во имя народного блага... Вот этот-то характер политического протеста и борьбы с властью придавал абрекам в глазах народа ореол национальных героев, что в свою очередь отразилось и в песнях...

Абрек Осман Мутуев Терский.
Легендарный абрек Осман Мутуев происходил из почетного чеченского рода, учился в Грозненской городской школе и готовился стать переводчиком в государственных учреждениях. Из-за смерти своего отца окончить школу ему не удалось. Он уехал в свой аул и занялся хозяйством. Скоро умерла его мать, и он осиротел.
Однажды в ауле случился большой разбой. В результате дознания виновных не обнаружили. Тогда власти потребовали от общины выдачи всех порочных членов, для выселения в административном порядке. В числе нескольких бездомных и безродных чеченцев оговорили и Османа. Протесты и просьбы его о тщательном расследовании не помогли. Никто не стал разбираться в его деле. Как неугодного члена общества его приговорили к ссылке в Сибирь. Пришлось продавать свое хозяйство и с болью в сердце покинуть родной аул.
Истосковавшись по родным местам, Осман бежал из ссылки и явился прямо к начальнику области. Рассказал подробности наветов и несправедливостей по отношению к себе со стороны местных жителей. Генерал, войдя в положение, разрешил проживать ему в своем ауле. Но обращение непосредственно к начальнику области обозлило старшину аула. При первом же случае показали на Османа, – он снова был сослан в Сибирь. Очередной побег и опять столкновение с местными заправилами. Все повторилось в третий раз. Бежав опять, Осман на этот раз жестоко расправился со своими обидчиками и врагами. Чечня обрела нового абрека. Появилось уважение в обществе.
Сам жертва оговора, он чутко относился ко всякой несправедливости. Обиженные находили защиту в личном строгом суде Османа. Население стало оказывать ему радушный прием и называло его своим князем. Османа боялись его личные враги, сельские мародеры
Дважды начальник округа отдавал приказы поймать абрека Османа Мутуева. И два раза он добровольно являлся в кабинет к начальнику, при оружии. Его арестовывали, а он убегал из тюрьмы. После второго побега «князь» стал осторожен и сделался грозой округа. Около него собралась группа постоянного состава из пяти-шести человек – известных в округе абреков. В этой группе начинал свою карьеру знаменитый впоследствии абрек Зелимхан из аула Харачой со своим братом Солтамурадом.
Убил Османа кровник.

Один за всех. О легендарном Ахмеде Хучбарове
История знает много примеров противостояния героев-одиночек захватчикам и оккупантам различных мастей. Одних из них возносят до небес, приписывая им попутно разные небылицы, а других стараются предать забвению. Но народ никогда не забывает своих героев и защитников. Хотя официально власти не посмеют увековечить их память из-за холуйского малодушия и своей ничтожности, но в памяти они всегда были и останутся примером беззаветной преданности своему народу.
Таким героем, бесспорно, является Ахмед Хучбаров, наводивший ужас на врагов, карателей из войск НКВД и их добровольных помощников, мародерствовавших в опустевших ингушских селах после высылки 1944 года. Его беспрецедентное античекистское сопротивление в горах Кавказа заслуживает нашей доброй памяти. Десятки дерзких вылазок совершил он, уничтожив более сотни энкаведешников и тех, кто на ингушской земле в период отсутствия ее настоящих хозяев устраивал акты небывалого вандализма. Вандалы уничтожали кладбища, вывозили надмогильные плиты и камни и использовали их, как строительный материал. Раскапывали древние могильники и вскрывали склепы, в надежде поживиться ценностями.
Но если на равнине каратели и мародеры чувствовали себя вольготно, то в горах им приходилось не сладко. Хучбаров мог появиться внезапно, в любом месте горной Ингушетии, порой покрывая за одну ночь десятки километров, и нанести смертельный удар.
Надо отдать должное мужеству этого легендарного человека. Представьте себе холодные, опустевшие горы, в скорбном молчании стоящие величественные башни, словно оплакивающие горькую участь своих обитателей. Немые свидетели былых сражений, которые повидали у своих стен и передовые отряды монголов, а затем и Тамерлана, впервые остались без своих защитников. Погасли очаги, исчезла жизнь. Один лишь холод и пустота. И только одинокий всадник изредка навещает покинутые аулы, как-бы давая знать, что жизнь сюда обязательно вернется, если на то будет воля АЛЛАХА.
Ахмед Хучбаров не был неграмотным и темным горцем, каким его хотели представить чекисты. Это был умный, образованный человек, который до конца поняв всю человеконенавистническую идеологию большевиков, в конечном итоге вылившуюся в депортацию цедлго народа. Хучбаров объявил войну целой империи. Несколько раз Берия докладывал Сталину о ликвидации Хучбарова, но каждый раз Сталин тыкал ему в лицо свежей газетой, выходящей в Западной Германии, с сообщением о том, что буквально днями раньше неуловимым мстителем проведена успешная операция против карателей НКВД. И Берия, в который раз, вынужден, , в свою очередь, был лично выезжать во Владикавказ (Орджоникидзе), чтобы таким же способом тыкать в лицо секретарю осетинского обкома Кулову дезинформировавшего его.
Только подлостью и коварством сумели враги избавиться от Ахмеда. Против него была спланирована и осуществлена специальная операция, при реализации которой, прибегнув к обману и предательству некоторых людей, Ахмед Хучбаров был ликвидирован обычным чекистским методом.

Хасан Исраилов и Майрбек Шерипов
В конце 30-х - начале 40-х годов в горной части Чечни национально-освободительную борьбу против Советской империи возглавляют герои-чеченцы: адвокат Майрбек Шерипов и писатель Хасан Исраилов. Шатоевская, Итум-Калинская, Чеберлоевская части Чечни была освобождена от советско-российских оккупантов. Вооруженные отряды чеченских бойцов во главе с Х. Исраиловым и М. Шериповым нападали на советские государственные учреждения, отделы НКВД, а также на военные гарнизоны оккупантов.
Многие жители Чечни, недовольные колониальной политикой Советской власти, примкнули к вооруженным отрядам Х. Исраилова и М. Шерипова. Напуганные размахом вооруженного выступления, власти вынуждены были направить в Чечню военную авиацию. Самолеты, так нужные на фронтах советско-германской войны, стали бомбить мирные села горных районов Чечни. В результате, по словам очевидцев, тысячи женщин, детей и стариков были убиты и ранены.
В политической программе М. Шерипова и Х. Исраилова было намечено создание Конфедерации свободных народов Кавказа. Вооруженное выступление чеченского народа во главе с М. Шериповым и Х. Исраиловым сталинская клика так и не смогла подавить, и только в 1957 году, после восстановления Чечено-Ингушской автономии и Хрущевской амнистии бойцы Сопротивления в большинстве своем вернулись к мирной жизни. Что касается Майрбека Шерипова и Хасана Исраилова, то они были вероломно убиты через подкупленных агентов НКВД чеченской национальности. Но с их гибелью сопротивление не было сломлено.
После депортации чеченцев и ингушей в Казахстан и Среднюю Азию, бойцы из отрядов М. Шерипова и Х. Исраилова остались на Родине, в горных районах страны, и оттуда наносили удары по захватчикам. Советская историография времен Горбачевской "оттепели" признавала, что российские захватчики так и не смогли установить свой контроль над некоторыми южными районами Чечни, в частности, над Галанчожским. Переселенцы из России и некоторых соседних кавказских республик, занявшие отобранные у чеченцев дома и завладевшие их имуществом, не чувствовали себя в безопасности и в массовом порядке бежали из Чечни.
Особенно сильные удары по колонистам чеченские бойцы стали наносить с тех пор, как те начали осквернять мусульманские кладбища, вывозя оттуда каменные надгробия и сооружая из них дороги, ограды, строя стены коровников и свинарников. После этих кощунственных действий запылали в огне колхозы и дома колонистов, и сами они получали справедливое возмездие за свое варварство и безбожие.
Чеченский народ чтит память своих национальных героев, среди которых одно из самых почетных мест занимают имена Майрбека Шерипова и Хасана Исраилова.

Абрек Иски Грозненский
«Выразитель абреческого гения» Иски был безрассуднейшим из всех разбойников. Своей жестокостью Иски наводил ужас не только на русское население, но и на горское.
В 1886 году в грозненской крепости произошел бунт арестантов во время прогулки. Иски ударил часового медным чайником по голове, выхватил у него ружье и убил еще одного часового и караульного офицера. Арестанты бросились бежать, перепрыгивая через крепостную стену в ров – и дальше к берегу реки Сунжи. Несколько арестантов было ранено и убито, но некоторые успели убежать в лес, в том числе Иски.
С того времени он стал самым бесстрашным в крае абреком. В числе многочисленных жертв Иски были: адъютант генерала Скобелева, несколько офицеров и купцов.

Народный мститель и защитник. (Абрек Буба)
В период борьбы с завоевателями и угнетателями лезгинский народ выдвинул из своей среды немало храбрых полководцев и народных мстителей-абреков. Одним из талантливых и храбрых абреков был Кири-Буба.
В газете "Комсомолец Дагестана (22.02.94.) профессор М. Вагабов пишет: "Он не был революционером в обычном понимании этого слова, но его отважные поступки оставили глубокий след в памяти многих поколений. Не будет преувеличением, если скажу, что в истории лезгинского народа вряд ли сохранилось о ком-либо столько героических и трагических песен, рассказов и легенд, сколько о Кири-Буба и его дружине. О любви народа к своему герою повествуется в многочисленных песнях, посвященных ему. Они до сих пор звучат, как гимн доблести и отваге, во время свадебных торжествах в селах Южного Дагестана… Дербентские и бакинские богачи расценивали его действия, как открытый бандитизм, а его самого возводили в ранг разбойника. И, наоборот, трудовой народ к оценке его деятельности подходил с объективных позиций, находя ее вполне справедливой, направленной против злоупотреблений власть имущих и в защиту интересов бедноты".
При Советской власти образ и дела Кири-Буба находились под запретом, хотя благодарный народ, как обычно, продолжал творить свое устное творчество, посвящая ему бесчисленное множество четверостиший, более ста из которых собраны К. Казиевым и Э. Наврубековым.
Из Рапорта начальника Кюринского округа подполковника Б. Кушелева Военному губернатору Дагестанской области [АКАК. ф.2, оп.4, д.З, л. 2-6]: "Считаю служебным своим долгом доложить Вашему Превосходительству о настоящем положении вверенного мне Кюринского округа нижеследующее: за последнее время шайка разбойников, из коих главнейшая, наиболее опасная и дерзкая икринца Бубы доходит до двадцати с лишним человек, становятся с каждым днем все более и более нахальными и дерзкими. Буба со своей шайкой свободно разгуливает по почтовым дорогам, останавливает проезжающих, обирает тех из них, кого пожелает, открыто нападает на селения и спокойно уезжает. Теперь Буба даже и не скрывается, потому что он настолько силен, что ему даже и некого бояться. За последнее время команды Дагестанского конного полка имели две перестрелки с шайкой Бубы, обе безрезультатные, хотя и было выпущено по несколько сот патронов в каждый. Если до сих пор не было еще случаев ограбления почт, то потому только, что Буба щадит их, не считает это для себя выгодным, удобным. Очевидно, что не только охрана из двух всадников милиции не может гарантировать безопасность почты, но если бы даже всадников назначить для сопровождения почт десяти и более человек, то и тогда они не смогли бы противостоять прекрасно организованной и вооруженной шайке Бубы, да еще и более вопрос, пожелали бы всадники дагестанской милиции стрелять и вообще сопротивляться разбойникам. Точно также Буба щадит и проезжающих служебных лиц. Были случаи, что он их останавливал, опрашивал и затем отпускал. Население округа, видя полное бессилие власти, разуверилось в помощи начальства и верит только в полную свою безопасность через преступников-разбойников. Люди неблагонадежные охотно теперь пристают к шайке разбойников, умножая и усиливая их до нескольких десятков человек, а главари шайки имеют в запасе оружие и патроны для вооружения их. Люди состоятельные ищут покровительства шайки, становясь таким образом поневоле укрывателями и соучастниками разбойников. Положение властей в округе самое приниженное и унизительное. Мы все прекрасно сознаем, что разбойники, не трогая нас, делают нам одолжение; положение чинов администрации, разъезжающих по делам службы безвыходное… А между тем каждый из нас прекрасно сознает, что если шайка разбойников смело вступает в перестрелку с командой конного полка, прекрасно вооруженного, то что значит для таких разбойников наш конвой из милиционеров, которые и сопротивляться не могут. При таком положении никакое правильное и серьезное отправление службы немыслимо. Мы, между тем, чувствуем свою полную беззащитность.
Я считаю своей обязанностью доложить Вашему Превосходительству сущую правду как она есть. В последнее время до меня начали доходить упорные слухи, что Буба со своей шайкой в отместку за поставленную в его родное селение Икра экскуцию хочет напасть на окружное управление, выпустить арестованных и разгромить управление. Я не допускаю этого только потому, что верю в ум и благоразумие Бубы, но отлично сознаю, что ни риска, ни неуспеха в этом предприятии для него нет…
Ввиду этих слухов, я потребовал от начальника конного полка, расположенного в Касумкенте, чтобы в Управление на ночь назначался караул, который и ночует в помещении канцелярии Окружного Управления. Всадники дагестанской милиции, как я уже неоднократно докладывал, для каких-либо активных действий против разбойников негодны. Они служат для почт и для нас, служащих, охраной только в том смысле, что разбойники, не желая подвергать риску и ответственности своих земляков — милиционеров, не желая враждебным отношением к всадникам (милиции) восстановить против себя население округа, щадят сопровождаемую милиционерами почту и нас, служащих. Но, конечно, это такие мотивы пощады, которые и слишком не прочны, и вряд ли не унизительны для власти. Были случаи, что разбойники при встрече с всадниками первый залп давали не в них, а вверх, как бы предупреждая всадников уходить, и всадники, действительно, не стреляли, а незаметно ускользали от разбойников. Конный полк не только не приносит пользы, но еще и подрывает в населении веру в силу и авторитет власти, так как народ воочию видит, что вооруженная правительственная сила не может справиться с шайками разбойников, что разбойники не боятся ее, и это дает разбойникам нахальства и дерзости, возвышает их в глазах населения и способствует приумножению шаек. Буба со своей шайкой теперь уже не простой разбойник. Он открыто вступает в борьбу с властями, он, не стесняясь, объявляет народу, что не признает и не боится никакой власти, начиная от начальника Округа и кончая Наместником (Кавказа). Он всюду говорит, что бедных он не обижает, а берет и наказывает только богатых, которые притесняют народ. Он уже вмешивается во внутреннюю жизнь народа: осенью он не допустил женщин идти на обычные зимние заработки в Дербент (одарив их деньгами), недавно он вернул с дороги невесту к ее любимому, которую выдавали за нелюбимого человека.
Он действует очень искусно, он очень щедр, а своими успехами настолько уже отуманил население, что в любую минуту может довести свою шайку до сотни людей. Он обладает значительными денежными средствами, оружием и патронами, которые ему доставляются из городов, а сам по себе он настолько умен, что сумел сплотить, вооружить и организовать весь сброд, который к нему идет. Теперь уже он настолько силен, настолько покорил воображение населения, что все его боятся и ему покоряются. А что же будет, если ему дать еще усилиться?
В настоящее время вверенный мне Кюринский округ находится в таком положении, что только одна вооруженная сила может водворить в ней спокойствие и порядок. Никакие денежные отпуски на лазутчиков, на подкуп для организации захвата и поимку разбойников без вооруженной силы не помогут, так как разбойники очень сильны, а народ отвратился от власти. Необходимо теперь и немедленно командировать в Округ несколько сот казаков, разделить Округ на районы, подчинить эти районы постоянному наблюдению казаков. Если даже не сумеем уничтожить, расселенных и отдыхающих в селениях в холодные зимние ночи, то, по крайней мере, разогнать шайку. Если не сделать это теперь же, то к весне потребуются несравненно большие вооруженные силы, поскольку в то время будут функционировать рыбные промыслы и шайка разбойников настолько размножится, что прервет всякую промышленную и торговую жизнь округа, а администрация округа лишена будет возможности отправлять свои обязанности. Во всяком случае, округ ни теперь без значительно усиленных войсковых частей, ни тем более под весну ни на одну минуту оставлять нельзя".
Такова исповедь в одном и рапортов начальника Кюринского Округа подполковника Б. Кушелева военному губернатору Дагестанской области.
Теперь посмотрим, как действия Кири-Буба оценивал в своем устном творчестве сам народ. (Ниже привожу только малую часть).
Кири-Буба не дьявол, не шайтан:
Полей с зерном Буба не поджигал.
О нем слагает песни Лезгистан,
Как беднякам он деньги раздавал.
В ауле горном свадьба началась,
Зурне и барабану там звучать.
Все ждут Бубу, и ждут заветный час,
Когда придет он деньги раздавать.
Отдал такой приказ большой Хаким:
Кири-Буба брать только лишь живым.
Но вот, столкнувшись с "львом " — Кири-Бубой,
Вернулись казаки ни с чем домой.
Казачье войско в ночь отправилось
Бубу неуловимого поймать.
Но только тем в ту ночь прославилось,
Что может мимо цели пострелять.
Ружье его, и саблю, и кинжал
Похоронили с ним в одной земле.
Он жил сражаясь, он геройски пал,
И Лезгистан грустит о нем теперь.
Аллах единый, на вершинах гор
Устрой женнет сладчайший для Бубы.
Пусть будет для души его простор,
Пусть отдых он найдет после борьбы.
Толкуют бедняки на площадях:
Кири-Буба еще вернется к нам.
С отрядом, на красивых лошадях,
Еще придет сказать нам свой "салом"
(Подстрочный переводЗаиры Аминовой).
КРАТКАЯ СПРАВКА
Кири Буба родился в селении Икра Кюринского округа Дагестанской области в конце 70-х годов XIX века. Уже юношей он отличался от своих сверстников крупным и статным телосложением, могучей энергией, добрым нравом и смекалкой. Вырос он в бедной семье. Вскоре полюбил прекрасную девушку по имени Шагьа (Шага). Вот как народ воспел это:
Моя любовь, Шага-красавица,
Сравнима лишь с зарею утренней.
Я так хочу тебе понравиться,
Огонь меня сжигает внутренний!
(Подстрочный перевод Заиры Аминовой).
Чтобы иметь возможность жениться на своей возлюбленной, Кири-Буба едет в Баку на заработки. Подростку не просто найти работу. Наконец он нанимается на работу к лавочнику-старьевщику. Для последнего группа ребят собирала по всему городу старую утварь, посуду и.т.д. Естественно, ребята приносили своему хозяину все, что попадало под руку. Хозяин был скупым человеком, ребятам давал гроши. Кири Буба часто заступался за своих товарищей. Кроме Кири Бубы никто из них не мог и слова сказать лавочнику, который был человеком крупного телосложения и часто пускал в ход кулаки. Как-то при очередной сдаче "товаров" лавочник обидел Кири-Бубу. Дело дошло до потасовки. Кири-Буба ударом кулака в темень свалил хозяина. Тот, не приходя в себя, умирает, и Кири-Буба попадает в тюрьму.
Кири-Буба не ожидал и не хотел такого исхода: он отрешен и расстроен. Он пишет письмо своей возлюбленной, их переживания народ также отразил в своем творчестве:
Письмо к возлюбленной красавице
Джигитом молодым отправлено.
Темнее ночи жизнь покажется,
Когда надежды не оставлено.
Ах, сероглазая любимая!
Шелк кос прекрасных черных ты не прячь.
Мной до небес превозносимая,
Прошу тебя, Шага моя, не плачь.
Держа в руках ружье богатое,
Кири-Буба орлом был наших гор.
А нынче он, в темнице спрятанный,
Лишь ждет несправедливый приговор.
Игит любимый, несравненный мой,
В саду вишневом ты мне грезишься.
Зачем судьба нас развела с тобой?
За что, Аллах, на меня сердишься?
(Подстрочный перевод Заиры Аминовой).
Сельчане, работавшие в Баку, друзья не оставляют Кири-Бубу в беде. Они систематически наведываются к нему в тюрьме, собирают деньги для его освобождения. Вскоре им удается вызволить Кири-Бубу из тюрьмы. На воле он узнает, что к его любимой сватается другой. Кири-Буба встречается со своим соперником в Баку и просит отказаться от этой затеи. Соперник неумолим. По дороге домой в село Икра соперники стали выяснять отношения с помощью кинжалов, соперник гибнет. Кири-Бубу ссылают в Сибирь.
Начальник тюрьмы, где находился Кири-Буба, любил лошадей. Пытаясь приручить несколько молодых лошадей, он, как к кавказцу, обращается к Кири-Буба за помощью. Самую норовистую лошадь последний приручает за несколько часов. Позже Кири-Буба оказывает начальнику тюрьмы другие услуги, и он его отпускает. Кири-Буба возвращается домой.
В один из дней после джума-намаза, Кири-Буба обращается к кюринцам с исповедью о том, что он понес заслуженное наказание, теперь не будет заниматься преступным делом и просит простить его. Народ прощает ему. Однако при участии аульского начальства и с прямого ведома начальника Кюринского округа снова ссылают его в Сибирь. Не было для Бубы места среди людей. Все пути были отрезаны. Теперь он видел единственный выход — путь абрека. Вскоре, расправившись с двумя охранниками в тюрьме, вооружившись, убегает из нее. Теперь Кири-Буба объявляет открытую войну царской администрации, ее местным холуям, облагает данью всех богатеев-притеснителей народа в Дербенте, Баку, рыбопромышленников Каспийского побережья… Районом его действий стала обширная территория — от Баку до Берекейских нефтепромыслов, Кюринский, Самурский, Табасаранский округа Дагестанской области. С оружием в руках он наводил ужас на местную знать, а собранные деньги, как правило, раздавал беднякам. Щедрость его была бесконечна… Вот некоторые эпизоды из его жизни и деятельности.
В Баку на нефтепромыслах многие рабочие жили в общежитиях — бараках. В основном это были люди, приехавшие со всего Кавказа на заработки. Жизнь их была тяжелой и нищенской. Кири-Буба неоднократно целыми чемоданами приносил деньги и раздавал всем, кто жил в бараках. Причем эти суммы были немалые — на каждого приходилось по сто и более рублей. Никто из них не мог заработать такие деньги даже за несколько лет! Бакинская милиция боялась Кири-Бубу и только делала вид, что пытается поймать его и его сподвижников.
Однажды Кири-Буба наказывает инженера, который ведал рыбными промыслами на Восточном Кавказе. Тот обкрадывал горцев на крупные суммы. Кири-Буба берет в заложники сына инженера и заставляет произвести полный расчет с рыбаками-отходниками. Народ реагировал на это событие следующим образом:
Но был наказан поделом скупец:
Все золото его Буба отнял:
И, точно сыновьям родной отец,
Он рыбакам богатства все раздал.
(Подстрочный перевод Заиры Аминовой).
Как следует из Рапорта начальника Кюринского округа, власти поставили в родное село Кири-Бубы Икра "экскуцию" — расположили более двадцати казаков, причем расселили их по отдельным семьям. За счет последних и жили казаки. Это было серьезным бременем для сельчан и сделано было с целью, чтобы таким способом вызвать у населения неприязнь к Кири-Бубе. Власти придумывали и множество других "экскуций" против населения, чтобы как-то вызвать недовольство против Кири-Бубы, но тщетно!
Чувствуя, в каких условиях живут его земляки — сельчане, Кири-Буба пытается вывести казаков из села и расправиться. 0н назначает с ними встречу за селом, однако казаки не идут на это. Тогда Кири-Буба назначате им встречу сам один, "мол, ловите меня".
Наконец, казаки решаются встретиться с Кири-Бубой. Когда казаки приблизились к назначенному месту, кто-то из их "свиты стреляет по кустам, полагая, что там прячутся друзья народного героя. В это время впереди на коне появляется Кири-Буба. Начинается стрельба. Команда казаков разбегается, думая, что где-то недалеко спряталось дружина Кири-Бубы. Кири-Буба преследовал их до села, но в село не въезжает, боясь, что среди жителей будут жертвы.
Увидев, что таким способом ему не "выкурить" казаков из села, Кири-Буба предъявляет ультиматум начальнику Округа, чтобы последний в течение суток убрал казаков из села, иначе он атакует штаб Округа.Начальник Кюринского Округа вынужден подчиниться по вышеописанным в рапорте причинам, и выводит казаков из села Икра.
Местные власти округов Юго-Восточного Кавказа серьезно обеспокоены верховенством Кири-Бубы над всей этой территорией. Об этом докладывают и Царю. Последний приказывает поймать Кири-Бубу и доставить его в Санкт-Петербург живым или мерным. Царь назначил за голову Кири-Буба десять тысяч рублей золотом. Против отрядов Кири-Бубы брошены значительные военные силы. Чтобы выведать планы последних, Кири-Буба идет на дерзкий шаг. Он распространяет слух, будто в Дербент приезжает специальный представитель от наместника Кавказа из Тифлиса. Через некоторое время Кири-Буба является к военному коменданту Дербента и представляется представителем Наместника Кавказа в чине полковника, грузина по национальности. Три дня живет Кири-Буба в семье коменданта, выведывает все секреты, веселится, играет в карты… Выигрывает у коменданта и его подопечных огромную сумму денег (сам комендант и его подопечные подыгрывали Кири-Бубе, чтобы угодить ревизору"). Узнав все, что ему хотелось узнать, Кири-Буба возвращается к своим. При этом он посылает своего кунака, дербентского еврея, к коменданту города сообщить, кто же гостил у него. Кунак-еврей вначале отказывался идти к военному коменданту города, боясь, что он догадается о его связях с Кири-Бубой и накажет его. Тогда Кири-Буба дает приемлемый совет: "Сообщи коменданту, что Кири-Буба ограбил тебя, забрал коня и уехал в горы…" Таков был Кири-Буба!
Более десяти лет он был "некоронованным королем" на территории Юго-Восточного Кавказа. Его "резиденции" располагались в Баку, Дербенте, в нескольких местах Кюринского округа и в Самурской долине.
Погиб Кири-Буба из-за огромной любви к своей возлюбленной. Когда он был сослан в Сибирь, его любимую выдали замуж за другого. После возвращения из Сибири, он неоднократно предлагает мужу Шага развестись с ней. Кири-Буба хотел этот вопрос решить дружелюбно, однако муж Шага не соглашался. При последней встрече между ними произошла ссора, муж Шага в состоянии нервного аффекта, выстрелом в спину, убил Кири-Бубу. Так завершилась жизнь этого выдающегося Человека и Абрека.
Из-за запретов идеологов Советов, деятельность Кири-Бубы стала изучаться только в последнее время. В 1990 году в журнале Литературадин Дагъустан (NN 2-4,1990) К. Казиевым опубликована документальная повесть "Кири-Буба". Однако многое о Кири-Бубе и его деятельности мы не знаем. Об этом говорит и такой факт. Недавно я узнал, что одним из центров, где месяцами жил Кири-Буба, было селение Лк1ар (Куллар) нынешнего Дербентского района.

Абрек Канамат.Кайсын Кулиев «Песни горцев» ( Из книги К. Кулиева "Поэт всегда с людьми". М.1986.)

…Тяжелые условия жизни, невыносимый гнет со стороны местных феодалов и царских чиновников, социальная несправедливость породили в горах Кавказа то явление, которое в народе называют абречеством. Не вынося унижений и издевательств, храбрые и сильные люди покидали свои очаги, уходили в леса, не видя и не находя другого пути борьбы со своими мучителями. Это были благородные мстители. Их не надо путать с обыкновенными разбойниками и грабителями. Абречество - явление социальное. Абреки были заступниками бедных и грозой богачей, князей и чиновников. Царские власти вели с абречеством беспощадную борьбу: кого удавалось поймать, посылали в Сибирь на каторгу. Самым известным абреком в горах был чеченец Зелимхан. Известен и карачаевец Канамат. О них горцы пели прекрасные песни, которые дошли и до нас.
Абреки были людьми свободы, борцами за нее. Горцы Кавказа, у которых всеми способами старались отнять свободу, не могли не отдавать лучшие порывы души свободным и отважным рыцарям гор. Об этом поется в карачаево-балкарской "Песне о Канамате".
Благородный и храбрый защитник бедных Канамат с несколькими товарищами семь лет находился в Черном, как сказано в песне, лесу, "ночью выл волком, а днем лаял собакой". Канамата с друзьями выдал властям один его старый знакомый, и все они были убиты в отчаянной схватке с отрядом, окружившим их. Песня о них трагична и мужественна. Ее поэтическую мощь едва ли можно передать в переводе на другой язык. Поэзия подлинной жизнью живет только на том языке, на котором она создается. А потому и песню о Канамате очень трудно перевести, каким бы замечательным поэтом, каким бы крупным мастером ни являлся переводчик. Запись "Песни о Канамате", по которой осуществлен перевод на русский язык, во многом не совпадает с тем замечательным вариантом, который запомнился мне с мальчишеских лет, когда мне посчастливилось слушать лучших народных певцов-сказителей, давно ушедших из жизни. Я не могу не процитировать то место, где один из товарищей Канамата Касбот рассказывает сон по дороге в аул, не ведая, что знакомый аульчанин предаст и погубит их. Вот их разговор в том виде, как его исполняли крупнейшие исполнители фольклора:
- Ой, Канамат, я хотел бы рассказать
Тебе один сон,
Если ты не станешь меня ругать.
Расскажи, Касбот, расскажи,
Зачем я стану тебя ругать?
Ой, Канамат, двор людей, куда мы идем,
Был залит красной кровью,
А сокол, похожий на тебя,
Лежал мертвым в том дворе.
Такой сон мне приснился этой ночью.
- Ой, негодный Касбот, ты, кажется, струсил,
Сновиденья - это отбросы сна,
А тот, кто верит им,- негодный из людей!
Если бы вдруг я
Горе излил,
Если бы на луг я
Слезу обронил, Знаю, печаль моя землю сожгла бы
И на равнине трава не росла бы.
Если бы в песне
Я горе излил,
В реку бы если Слезу обронил,
То от соленой слезы и от горя
Сразу река превратилась бы в море.
Там, где скитаюсь я,
Нету еды, Там, где скрываюсь я,
Нету воды. Я пробавляюсь дубовой листвою,
Пью-напиваюсь росою скупою.
Мы ведем речь, повторяю, о народных мстителях, о заступниках бедных и обездоленных. Мы имеем в виду тех, "кто на князей точил кинжал", как сказано в песне о Канамате. Справедливость, свобода, мужество и бесстрашие - вот что являлось религией настоящих абреков. Сила народных песен, их огромное значение заключается еще и в том, что в них отражены все стороны жизни народа, они остаются правдивейшим выражением человеческой души, всех ее переживаний. Горцам Кавказа в течение многих веков приходилось отстаивать свою землю, родные очаги и жизнь детей от посягательства бесчисленных захватчиков.
Тапч вне форума   Ответить с цитированием
Старый 17.07.2012, 02:03 #16
Дис Дис вне форума
.........................
Аватар для Дис
 
 
Регистрация: 24.07.2009
Адрес: ......................
Сообщений: 1,261
Вес репутации: 2662
Дис невозможное возможноДис невозможное возможноДис невозможное возможноДис невозможное возможноДис невозможное возможноДис невозможное возможноДис невозможное возможноДис невозможное возможноДис невозможное возможноДис невозможное возможноДис невозможное возможно
По умолчанию Обург Зеламха

Обнаружил некоторые из воспоминаний дочерей Зелимхана.
С большим интересом и с комом в горле, слушал их трогательные рассказы...
Параллельно вслушивался в простой чеченский язык, на котором они говорили...
Я думаю что и то, и другое, достойно вашего внимания.
http://youtu.be/nj6IKg3ioJw
http://youtu.be/8Z24k6JFuyA
__________________
Каждое сказанное Вами слово может быть использовано против Вас
Дис вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.07.2012, 22:23 #17
Argument Argument вне форума
странник
Аватар для Argument
 
 
Регистрация: 27.06.2010
Адрес: Москва
Сообщений: 208
Вес репутации: 63
Argument невозможное возможноArgument невозможное возможноArgument невозможное возможноArgument невозможное возможноArgument невозможное возможноArgument невозможное возможноArgument невозможное возможноArgument невозможное возможноArgument невозможное возможноArgument невозможное возможноArgument невозможное возможно
По умолчанию

СубхьанаЛлахI!
озд князаш, эпсарш хилла бохчар, оц къамеле ладогIа деза! даима шеш ма йар пайд боцу хумнаш хиллакх и князаш
__________________
«Берегитесь всегда строить воздушные замки, эти постройки легче всех других возводятся, но тяжелее всего разрушаются»
Argument вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.07.2012, 16:12 #18
Amina Amina вне форума
Странник
Аватар для Amina
 
 
Регистрация: 12.12.2010
Адрес: алматы, кз
Сообщений: 468
Вес репутации: 424
Amina невозможное возможноAmina невозможное возможноAmina невозможное возможноAmina невозможное возможноAmina невозможное возможноAmina невозможное возможноAmina невозможное возможноAmina невозможное возможноAmina невозможное возможноAmina невозможное возможноAmina невозможное возможно
По умолчанию

Дис, Дела реза хийла хьуна.
Цитата:
С большим интересом и с комом в горле, слушал их трогательные рассказы...
Параллельно вслушивался в простой чеченский язык, на котором они говорили...
аналогично.
Amina вне форума   Ответить с цитированием
Старый 29.07.2012, 19:29 #19
Gubash Gubash вне форума
пилигрим
 
 
Регистрация: 26.02.2010
Адрес: там же
Сообщений: 3,926
Вес репутации: 1016
Gubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможно
По умолчанию

Абрек Зелимхан, гордость чеченского народа.

Нажмите на изображение, чтобы открыть его в исходном размере.
Gubash вне форума   Ответить с цитированием
Старый 29.07.2012, 19:56 #20
Gubash Gubash вне форума
пилигрим
 
 
Регистрация: 26.02.2010
Адрес: там же
Сообщений: 3,926
Вес репутации: 1016
Gubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможноGubash невозможное возможно
По умолчанию

Цитата:
КГБ делал все, чтобы народ возненавидел Хасуху . Но люди знали абрека, сочувствовали ему и помогали.

Рвусь из сил, из всех сухожилий,
Но сегодня не так, как вчера.
Обложили меня, обложили,
Но остались ни с чем егеря
Высоцкий

В какой-то момент органам госбезопасности показалось, что с Хасухой покончено навсегда. Нет, он еще не был убит или задержан, но дни и часы его пребывания на воле, по мнению подполковника Г. Салько, были сочтены. Ему, начальнику КГБ Советского района, удалось найти предателя, войти с ним в сговор и подготовить Хасухе ловушку. Теперь Салько знал, где Хасуха будет ночью. Кроме того, предавший Хасуху хозяин дома обещал начальнику, как только абрек уснет, вынести из дома его оружие и одежду. Хозяину действительно удастся это сделать. У Хасухи останется только нож, с которым он никогда не расставался.

Операция по ликвидации Хасухи Магомадова разрабатывалась настолько тщательно и серьезно, что было учтено буквально все, до мелочей. И конечно соблюдалась строжайшая секретность: о готовящемся деле не известили даже МВД. И вот назначенный час настал. Салько пообещал председателю КГБ республики, что этой ночью Хасуха будет взят живым или уничтожен.
— Можете операцию по ликвидации бандита Магомадова считать законченной, — заверил он.
— Значит, вернешься оттуда полковником, — подбодрил его генерал.

Салько отобрал шестерых самых, на его взгляд, надежных и преданных работников из числа офицеров КГБ. В последний раз развернули схему двора и дома, где была устроена ловушка для абрека. Провели последний инструктаж и выехали из города. Каждый из участников заранее знал, где он должен находиться и что делать во время операции. Ехали они в село Хьена-Калла Советского района.

Дом стоял почти над пропастью. Единственное окно и дверь выходили во двор с плетеным, полутораметровой высоты забором, который замыкался стенами дома, так что и из окна, и из двери можно было попасть только во двор. Решено было у забора с трех сторон расставить шестерых сотрудников с автоматами. Казалось, все было на стороне тех, кто проводил операцию: и предательство хозяина дома, обезоружившего Хасуху , и внезапность операции, и возраст Хасухи — 69 лет. Капкан, расставленный против дерзкого абрека, должен был скоро захлопнуться. Казалось, Салько не оставил ему никаких надежд на спасение. Но человек предполагает, а Бог располагает.
Очевидцы вспоминают, что, когда Салько готовился к операции по захвату Хасухи , его мать, почувствовав недоброе, спросила, куда он собирается.

— Мама, — ответил он, — я иду на зверя. Сегодня я поймаю живого волка.
— Сынок, живого волка еще никому не удавалось поймать. Умоляю тебя, оставь эту затею.
— Значит, я буду первым, кто поймает живого волка, — не столько для матери, сколько для себя повторил упрямый чекист. — Я возьму его, и только живым!

Мать понимала, о каком «волке» идет речь. Она несколько раз просила сына не преследовать абрека. Старалась убедить его в том, что Хасуха стар и вреда никому уже не приносит. В последний раз мать попыталась удержать сына.

— Сердце мое чувствует недоброе. Не ходи туда, — умоляла она. Но слезы матери не подействовали. Он был уверен, что на этот раз с Хасухой будет покончено.

Было свежее раннее утро, едва светало, когда Салько с группой чекистов подъехал к селу. Аул еще спал. Слышалась перекличка петухов. Но растревоженные собаки подняли дружный лай. Это насторожило Хасуху . Он вскочил, бросил быстрый взгляд туда, где вечером положил оружие.

Увидев, что ни оружия, ни одежды на месте нет, абрек все понял. Метнулся к окну. Двор был полон вооруженных людей в офицерской форме. Капкан захлопнулся. Надо было срочно что-то предпринимать. Со двора донеслось: « Хасуха , выходи! Дом окружен, сопротивляться бесполезно!»

Хасуха схватил стул и сильным ударом выбил раму. Зазвенели стекла. Снова раздался голос Салько. Хасуха отлично знал этот голос. Сколько раз предупреждал он чекиста, чтобы тот оставил его в покое! Салько обещал, но слова своего не сдержал. Это подняло в сердце абрека волну жгучей ненависти к преследователям, острое желание наказать лицемерного подполковника. В комнату через разбитое окно влетала дымовая шашка. Салько намеревался «выкурить» Хасуху , но абрек сразу накрыл ее подушкой и выбросил во двор. Встал, прижавшись к стене, у самого окна, держа наготове нож. Расчет оказался точным. Салько буквально впрыгнул в окно и сразу попал в руки Хасухи . Крепкие руки всадили нож ему в сердце. В считанные секунды старик стянул с убитого шинель, завернулся в нее, надел шапку подполковника и вышел на задымленный двор. Чекисты не сразу поняли, что произошло. А когда опомнились, было уже поздно: Хасуха перепрыгнул через забор и скатился со скалы вниз. Ему вдогонку выпустили град пуль, но они не достигли цели.

Хасуха укрылся под скалой. Выждав, пока кончится стрельба, пробежал еще сотню метров. Затаился. Впереди показался всадник. Хасуха вышел из укрытия и попросил уступить ему лошадь. Горец узнал Хасуху и отдал лошадь, уверенный, что тот вернет ее.

Чекисты прознали об этом и нагрянули в дом хозяина лошади.

— Значит, ты помог бандиту уйти? — спросил один из них.
— Я не знаю, про какого бандита вы говорите, — ответил чеченец. Если имеете в виду старика Хасуху , то ему помог не я, а вы. Если бы не дали ему уйти, он бы и мою лошадь не увел. Разве вы, окажись на моем месте, не отдали бы ему коня?
Трудно было что-то возразить горцу.

Через несколько дней Хасуха вернул хозяину лошадь. Не мог он только «отблагодарить» другого хозяина. Дом, в котором ему устроили засаду, пустовал. Предатель с семьей до самой гибели Хасухи не вернулся в свой дом.
Из книги Мусы Гешаева «Знаменитые чеченцы»
Gubash вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Метки
абреки, азербайджан, ахмед хучбаров, баба-али, гатыр мамед, гацаев, дагестан, зелимхан харачоевский, ингушетия, кбр, кири буба, лейсат байсарова, россия, хаджи берзек керантух, хасуха магомадов, черкесы, чечня

Опции темы
Опции просмотра

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы не можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход

Похожие темы
Тема Автор Раздел Ответов Последнее сообщение
Чеченские народные пословицы и поговорки Aset Фольклор 33 24.10.2023 20:38


Текущее время: 18:52. Часовой пояс GMT +4.

Powered by vBulletin® Version 3.8.11
Copyright ©2000 - 2024, vBulletin Solutions Inc. Перевод: zCarot
 

 

Copyright © 2017