[Marty]

Неудачная и несвоевременная с нашей стороны попытка обезоружить чеченцев понудила последних броситься в другую крайность и отдать себя во власть Шамиля в то время, когда имам принужден был заботиться о личной безопасности и, вероятно, не мечтал даже о таком благополучном повороте дел.
Почти уничтоженный под Ахульго, он вдруг, как бы по воле судьбы, становится во главе целого народа, храброго, предприимчивого, защищенного в своих жилищах дремучими лесами и непроходимой местностью.
Подобное стечение обстоятельств выходило из ряда обыкновенных явлений, и Шамилю нетрудно было воспользоваться этим для объяснения суеверным горцам, что само Провидение заботится о доставлении ему власти над ними
С этого времени власть его над племенами восточного Кавказа как бы освящается высшим законом
(Д.Ю. Игнатович. Летопись 82-го пехотного Дагестанского полка во время Кавказской войны (1845-1861 гг.). Тифлис, 1897 г., стр. 1).

[Marty]

«Едва ли в мире есть другая страна, подобная Чечне, где с любого возвышения можно, в ясную погоду, простым глазом окинуть столько орошенных кровью окрестностей, – окрестностей, где каждый куст, каждая рытвина были свидетелями последнего вздоха умиравшего; где каждая поляна, каждый брод через речку, каждый вход в ущелье видели, в продолжении многих лет, раз за разом, сотни и тысячи смертей, паривших над долинами Сунжи и Аргуна…
За Воздвиженским, в 5-ти верстах далее, течет в Сунжу речка Гойта, а сколько на берегах ее было перестрелок! – им нет счету… Ни разу здесь горцы не пропускали наших колонн, не угостив непрошенных гостей меткими пулями.
За Гойтой, в 10-ти верстах, течет также в Сунжу речка Мартанга: на ней в 1848 г. полками 20-й дивизии под ядрами неприятеля, стрелявшего с окрестных лесистых высот, было построено Урус-Мартангское укрепление, после покорения Кавказа упраздненное. На его месте теперь самый большой в Чечне аул Урус-Мартан, имеющий больше 1.500 дворов.
Отсюда близко впадает в Мартангу маленькая Рошня, видевшая на берегах своих, в 1852 г., смерть наказного атамана кавказского линейного казачьего войска генерал-майора Крюковского, пылко занесшегося вперед с кавалерией, в деле под начальством князя Барятинского, будущего фельдмаршала.
Оттуда же, в верстах в 20-ти, такая же маленькая Гехинка бежит в Сунжу: она дает название Гехинской поляне. Обширная поляна, окаймленная побегами молодого леса, – потомка некогда древнего, вырубленного все также солдатами 20-й дивизии леса, – славна не одним боем. Здесь в 1850 г. драгоценная жизнь покойного Государя Императора (Александра II. – Ред.) впервые подверглась опасности: здесь Его Величество, бывший тогда Наследником престола, следуя из укрепления Воздвиженское с кюринцами и казаками, во главе кавалерии стремительно атаковал опушку леса, из которой, стреляя, показался неприятель. На этой же самой поляне в 1851 г. умер смертью храбрых наш бессребреник – Слепцов, пораженный в грудь выстрелом с дерева, когда тенгинцы и навагинцы шли на завалы.
За Гехинкой, верстах в 5-ти, по красноглинистому глубокому руслу течет в Ассу, пересыхая в засуху, памятный нам Валерик. Недаром он по-чеченски значит речка смерти; недаром он увековечен глубоко-прочувственным стихотворением Лермонтова, видевшего здесь в 1840 г. упорный рукопашный бой с 9-ю тысячами чеченцев, засевших в русле с клятвой не пропустить русских полков; в числе их были Кюринский и Кабардинский.
На склоне лесистого хребта, в верховьях Валерика, был большой аул Шалажи, населенный храбрейшими наездниками в Малой Чечне. Только им – была молва – в уважение их дикой храбрости бывший имам (Шамиль. – Ред.), несмотря на строгость шариата, позволил курение табаку. Не раз подходили к их аулу наши отряды, но без успеха и с чувствительным уроном, и только весной 1851 г. Слепцов добрался и до него, для чего была прорублена в лесу на несколько верст дорога. Но чеченцы, устроив впереди аула крепкие завалы, решились в них защищаться. Тенгинцы взяли несколько завалов, но сами должны были в них засесть, когда подкрепленный неприятель повел жаркую контратаку. Вот начальник одной части, отстреливающейся в завале, посылает просить секурса (подкреплений. – Ред.). Начальник пехоты подполковник Кушелев, наблюдавший под деревом, на некотором расстоянии, за ходом дела, выслушав посланного, сказал, обращаясь к своему адъютанту: “Что я могу послать, когда мы с вами одни остались в резерве? Иду в секурс сам”. С этими словами бесстрашный Кушелев спокойно отправился к угрожаемому пункту, отделенному небольшой поляной. Но секурс не дошел: пораженный из опушки леса залпом из нескольких винтовок, он упал, – но умер спустя неделю, на руках Слепцова, любившего его как брата за неустрашимость и благородство души.
От этих облитых кровью окрестностей перенесемся на левый берег Сунжи, на Грозненскую почтовую дорогу, к курганам “Трех братьев”, от которых веет старинной чеченской легендой, – перенесемся мимо сохранившихся валов давно упраздненного редута, в котором во времена Ермолова погиб при ночном нападении батальон Навагинского полка.
(…)Посвятив несколько беглых страниц местам в Чечне, ознаменованным подвигами славных полков, принимавших наибольшее участие в покорении самого воинственного племени Кавказа, в заключении скажу несколько слов и о покоренных.
Чеченское племя принадлежит к коренным кавказским племенам и говорит языком, непонятным кумыку и дагестанцу, говорящим тюркскими наречиями. Тип этого племени равно отличим: между чеченцами много блондинов, а брюнеты не отличаются резкими чертами, какими обыкновенно отличается азиатская раса. Малорослых между ними можно встретить редко: все они, по большей части, роста выше среднего.
К характерным чертам этого храброго народа следует отнести: гостеприимство, замечательную чистоту и опрятность в жилищах и солидную, без чванства, гордость».
______
Константин Павлович Белевич, полковник российской армии, участник Кавказской войны, писатель, поэт, исследователь событий Кавказской войны и биографий ее участников. «Несколько картин из Кавказской войны и нравов горцев», СПб.,1910 г.

[Marty]

очень интересный документ, который говорит многое о прошлом народа Нохчи..

Мирный договор чеченцев с кабардинцами (конец ноября 1808 г.)

В исход сего шевваля Чеченские кадии, приехав к Кабардинцам, сделали примирение и соглашение:
-- Со времени отъезда собравшегося Кабардинского войска от р. Сунжи мелочные претензии, как-то: в лошадях, холопьях и прочего по силе шариата должны заменяться возвращением.
-- Всех до сего бежавших Кабардинских холопьев возвратить хозяевам.
-- Все мелкие претензии, до соглашения сего бывшие, как-то похищенное Чеченцами у Закубанцев и Кабардинцами у Чеченцев прекращаются, с тем условием, чтобы никто в возвращении после сего не настаивал.
-- Все принадлежащие ведению народа Кабардинского Тавлинцы и иноверные народы, между Кубани и Сунжи живущие, должны быть под управлением Кабардинцев и вину Чеченцев на себя не принимать; равномерно, принадлежащие Чеченцам народы, как-то неверные Тавлинцы и даже Мухамеддане должны судимы быть их судом и остается на их ответственности всякое деяние.
-- Когда Чеченские кадии, приезжавшие в Кабардинский суд для соглашения, возвратятся в Чечню, то всех кабардинских беглецов из Чечни выслать обязались.
-- Кабардинских врагов Чеченцы должны признать врагами, а друзей за друзей, равномерно и Кабардинцы обязались Чеченских врагов за врагов и друзей за друзей почитать, кроме Россиян.
Во уверение вышеописанных условий Чеченцы в поручительство приняли валия Кучу.
(АКАК, Т. IV. Тифлис, 1870 г., стр. 839).

[Marty]

из исследовательской работы Хьасана Бакаева..

«Если лесной бой принадлежит к числу труднейших операций на войне, то картина боя в вековом чеченском лесу поистине ужасна. Здесь управление войсками невозможно, и начальству оставалась одна надежда на беззаветную доблесть и боевую сметку солдата. Неприятель был невидим, а между тем каждое дерево, каждый куст грозил смертью. Едва разорвется цепь или часть ослабеет от убыли, как точно из земли вырастали сотни шашек и кинжалов и чеченцы, с потрясающим даже привычные натуры гиком, бросались вперед. Хороший отпор — и все снова исчезает, только пули градом сыпятся в наши ряды, но горе, если солдаты терялись или падали духом: ни один из них не выносил своих костей из лесной трущобы» (А. Юров. 1840, 1841 и 1842-й годы на Кавказе.//Кавказский сборник. Т. X. Тифлис, 1886 г., стр. 305—306).

[Marty]

из исследований Хьасана Бакаева:

"Чечня -- цветущая страна"

"Чеченская равнина, заключающаяся между реками Аксаем, Мичиком, Тереком, Ассой и хребтом гор, составляет один из богатейших и плодороднейших участков Кавказа. Она представляет не только все способы для обильного довольствия ее жителей, но служит, так сказать, житницей для горцев и пастбищным местом для их баранних стад; с другой стороны, значительный избыток разнородных ее продуктов продается на Линию. Каждый, кто был в Чечне в кратковременный промежуток спокойствия с 1833 по 1840 год, может свидетельствовать, в каком цветущем положении находилась эта страна и до какой степени благосостояние ее возрастало ежегодно" (Ген.-л. Граббе, командующий войсками Кавказской Линии.//АКАК, Т. IX. Тифлис, 1884 г., стр. 429).

[Marty]

из исследований Хьасана Бакаева:

Чеченское обмундирование Шамилевской гвардии
"Шамиль желал обмундировать муртазикатов (т.е. гвардию). Для этого он распустил слух, что едет навстречу турецкому султану и приказал с каждого дома собрать по одному рублю серебром и три сабы ячменя или кукурузы, дабы дать возможность муртазикатам сшить себе костюмы, наподобие чеченских" (Из рапорта ген.-м. Клюки фон Клугенау ген.-адъют. Нейдгардту от 22 марта 1843 г.//Движение горцев Северо-Восточного Кавказа. Сборник документов. Махачкала, 1959 г., стр. 383).
****
Организация чеченских войск
"Дагестанские войска Шамиля не подразделяются на дробные части, а идут и действуют нестройною толпою с своим наибом. В Чечне же, особенно у Шуаиба и Уллубея, они подразделяются на сотни и пятисотни, под начальством сотенных и пятисотенных командиров, имеющих особые знаки отличия, трех и пятиугольные звезды" (Из показания прапорщика Орбелиани, находившегося в 1842 году в плену у Шамиля.//Движение горцев.., стр. 412).
****
Чеченские кони -- самые быстрые
"Сведения, получаемые в последнее время о действиях Шамиля, заключались в том, что он готовит огромную партию из чеченцев и смежных с ними горских племен... Всем аварцам и другим горцам, назначенным к сборам, приказано по возможности запастись лошадьми чеченскими, как более способными к быстрым движениям" (Из рапорта тген.-м. Врангеля ген.-м. Вревскому от 19 июля 1853 г.//Движение горцев.., стр. 623).

[Marty]

В целом ряде источников XIX века засвидетельствовано, что чеченцы, как и некоторые другие древние народы, верили в свое сакральное происхождение и изначально предопределенную эсхатологическую судьбу народа. Генерал М.Я. Ольшевский в своих мемуарах отмечал, что «настоящие жители (Чечни. – Авт.) не называют себя чеченцами и как бы стыдятся этого имени. Они называют себя или по имени своего родоначальника Нохчэ, или по имени его сыновей. – Мы Нохчэ, народ Божий, – отвечали мне всегда с некоторым озлоблением старики, когда в разговоре с ними приходилось их называть чеченцами» [23, с. 90].
В другом источнике того же времени отмечается, что «чеченцы горды, тщеславились своей независимостью и верили в широкую будущность своего народа и своей родины... Чеченцы считают себя народом, избранным Богом, но для какой именно цели объяснить не могут. Вследствие такой самоуверенности, они полагают, что ни в своих взглядах на жизнь, ни в своих мнениях и приговорах ошибиться не могут» [24, с. 435].
Признаемся себе: это очень странная уверенность и невольно появляется мысль, что только священное для них звучание национального имени Нахче//Нохчий, возводимое к имени пророка Ноя, внушало чеченцам в старину мысль о своей «избранности» и «блестящей будущности». Чем-то иным это объяснить трудно, потому что оба приведенные выше свидетельства зафиксированы в тяжелейший и наиболее трагический период чеченской истории XIX столетия, в обстановке разрухи, тотальной нехватки средств жизнеобеспечения, когда лишь недавно завершилась кровопролитная Кавказская война с тяжелейшими людскими потерями и вслед за этим произошел исход пятой части чеченского народа в Османскую империю. Затем в Чечне последовала череда народных восстаний, подавленных имперскими войсками с особой жестокостью, и вследствие всех этих событий речь шла об элементарном выживании остатков народа. Поэтому, конечно же, не эта катастрофическая для чеченского народа эпоха утвердила в нем эти убеждения; они наверняка пришли как эстафета из более ранних эпох.

[Marty]

Как появилась мода красить волосы хной

В ходе нескольких недавних передач на ютуб-канале некоторые армянские зрители категорически не соглашались с моим утверждением о том, что хурриты были представителями кавкасионского антропологического типа, то есть людьми со сравнительно светлыми волосами и глазами, и доказывали, что этот древний народ имел ассироидный тип, то есть состоял из жгучих брюнетов и брюнеток с иссиня-черными волосами.
Научные доводы моими оппонентами, к сожалению, напрочь игнорировались. Я апеллировал к трудам ведущих антропологов, в частности, В.П. Алексеева, а мои оппоненты ссылались на древние изображения хурритов, на которых, якобы, последние неотличимы от ассирийцев. Но ни одного подобного изображения в качестве доказательства предъявлено не было. Следует упомянуть, что в двух томах последнего советского издания "Истории Древнего Востока" крупнейший художник-реконструктор М.В. Горелик восстановил – с опорой на древневосточные изображения – облик хурритов как людей определенно европейского, а не ближневосточного типа.
Решающее слово в этот затянувшийся спор вносит, на мой взгляд, Томас Джеффри Бибб, историк и профессиональный археолог, который много сезонов подряд возглавлял раскопки в различных регионах Передней Азии и который в популярной форме описывает влияние хурритов на жителей Древнего Египта во время вторжения последних в эту страну. Вот что он пишет о том, откуда у древних египтян взялась мода красить волосы хной:
"...Когда мимо деревни проходили группы хурритов, среди жителей начиналось оживление. С ними всегда шли колесницы. И если лошади и колесницы заставляли впечатлительных египетских юношей забыть обо всем на свете, возницы и копьеносцы вызывали такое же восхищение у деревенских девушек... У многих из них были рыжие или светлые волосы и серые глаза. Несколько месяцев после их появления у деревенской молодежи царила мода на коротко подстриженные бороды и окрашенные хной волосы. (Т.Д. Бибб. Две тысячи лет до нашей эры. (Пер. с англ.). М., Центрополиграф, 2011 г., стр. 154).
Я уже писал ранее, что названия бороды и усов на чеченском дают нам довольно отчетливое представление о преобладавшем среди наших предков расовом типе. На чеченском борода – маж. Производное из этого термина – можа («желтый»), то есть «цвета бороды». Усы по-чеченски – мекхаш, а ус – мекх. Это слово имеет общий корень с терминами мекха – «ржавчина» и мукх – «ячмень». То есть, цвет усов совпадает с цветом ржавчины и ячменя. Что это все означает? А означает это то, что в древности, когда складывался наш язык, нахчийцы были по преимуществу светловолосыми. Иначе трудно объяснить, почему термины «борода» и «усы» у нахчийцев стали синонимами терминов «желтый», «рыжий» (цвет ржавчины) и «золотистый» (цвет ячменя).

[goodold.rebel]

Сообщение от Marty

И если лошади и колесницы заставляли впечатлительных египетских юношей забыть обо всем на свете, возницы и копьеносцы вызывали такое же восхищение у деревенских девушек... У многих из них были рыжие или светлые волосы и серые глаза. Несколько месяцев после их появления у деревенской молодежи царила мода на коротко подстриженные бороды и окрашенные хной волосы. (Т.Д. Бибб. Две тысячи лет до нашей эры. (Пер. с англ.). М., Центрополиграф, 2011 г., стр. 154).
Я уже писал ранее, что названия бороды и усов на чеченском дают нам довольно отчетливое представление о преобладавшем среди наших предков расовом типе. На чеченском борода – маж. Производное из этого термина – можа («желтый»), то есть «цвета бороды». Усы по-чеченски – мекхаш, а ус – мекх. Это слово имеет общий корень с терминами мекха – «ржавчина» и мукх – «ячмень». То есть, цвет усов совпадает с цветом ржавчины и ячменя. Что это все означает? А означает это то, что в древности, когда складывался наш язык, нахчийцы были по преимуществу светловолосыми. Иначе трудно объяснить, почему термины «борода» и «усы» у нахчийцев стали синонимами терминов «желтый», «рыжий» (цвет ржавчины) и «золотистый» (цвет ячменя).

Как хна появилась, так и начали красить и под это дело вполне могла пойти мода отпускать бороду и усы по примеру виденных образцов).

[Marty]

О значении урартского царского имени Руса

И.М. Дьяконов и С.А. Старостин в одной из своих совместных работ пишут: «В хуррито-урартском не было слов с начальным r-; эта фонема либо перешла в t-, либо же перед ней образовалась протеза a-...» [1]
Отметим, что и в чеченском языке мы обнаруживаем минимальное количество слов с начальным r-; в частности, в словаре А. Исмаилова, наиболее полном, таких слов всего 20 [2]. Причем, большинство из этих слов мы можем отнести к заимствованиям (РицI, Рузба, РукIуа, Руман и т.д.).
Вернемся к хуррито-урартскому языку. Если в этом языке, по мнению И.М. Дьяконова и С.А. Старостина, отсутствует начальная фонема r-, то это означает, что царское имя Руса (Rusa) или не является исконно урартским, или оно написано в многочисленных клинописных надписях с искажением. Чтобы прояснить ситуацию, нам придется ответить на два вопроса: 1. Обнаруживается ли в урартском языке иное написание этого имени, в котором бы отсутствовала начальная r-? 2. Существует ли урартская этимология этого имени?
Чтобы ответить на первый вопрос, процитируем одного из ведущих востоковедов и урартологов Г.А. Меликишвили: «Имя Руса (rusa) было широко распространено среди урартских царей. Так, нам известны три царя с этим именем: Руса I, сын Сардури, Руса II, сын Аргишти, Руса III, сын Эримена. В ассирийских надписях это урартское имя rusa передается обыкновенно в форме ursa. Это связывает имена rusa и urzana: в форме ursa ассирийцы получили имя rusa, по всей вероятности, из мусасирского говора, где оно, возможно, так и звучало (ursa//urza)» [3].
В приведенной цитате следует обратить внимание на то, что ассирийцы позаимствовали форму написания разбираемого нами имени ursa из мусасирского (ардинского) диалекта урартского языка. Это является свидетельством того, что именно ursa – аутентичная форма написания (и произношения) этого царского имени, поскольку ардинский (мусасирский) диалект являлся первичным, архаическим в сравнении с диалектом центральных районов Урарту («диалект Тушпы»). Более того, сам священный для урартийцев город Ардини (это название на урартском и нахчийском собственно и означает «священный», «храмовый») являлся древнейшим культовым и политическим центром Урарту [4].
Установив, что форма ursa являлась древнейшей, первичной для царского имени Руса, попробуем найти этимологию этого имени. В этой связи обращают на себя внимание урартские термины uris – «оружие» и urishuse – «дом оружия», «арсенал» [5]. Вне всяких сомнений термин uris имеет четкую параллель с чеченским урс – «нож», арсаш – «ножи». Как выявил чеченский ученый Идрис Булатбиев, термин этот в старину имел в чеченском значение «меч» («К вопросу о происхождении культа меча у скифов»/В рукописи). Вследствие этого мы можем констатировать, что урартское царское имя Руса//Урса находит свою этимологию как в урартском, так и в нахчийском и означает «меч». Добавим, что и урартское слово huse – «дом», которое обнаруживается в составном термине urishuse – «дом оружия», «арсенал», имеет безупречное схождение с чеченским хусам – «дом», «помещение» (ср. др.-в.-нем. hus – «дом»).
Таким образом, имя урартского царя Русы//Урсы означало на урартском (как и на нахчийском) «меч» (par excellence «оружие»). Отметим также, что в нахчийской ономастике мы обнаруживаем немало имен, связанных с оружием, например, Довт («меч»), Бердукъ («копье»), Мачиг («острие»), Джамболат («боевой топор»), Арс («меч»), Тур («сабля, шашка») и т.д. Подобные имена существовали и у многих древних народов, что делает урартское имя Руса//Урса частью общемировой традиции.
___________________________
Использованная литература:
1. «Хуррито-урартские и восточнокавказские языки»//«Древний Восток. Этнокультурные связи», М., 1988, стр. 176.
2. «Дош», Соьлжа-гIала, 2009 ш., агIонаш 263-264.
3. Г.А. Меликишвили. Урартские клинообразные надписи. М., 1960, стр. 89.
4. Г.А. Меликишвили, ук. соч, стр. 11.
5. Г.А. Меликишвили, ук. соч., стр. 412).